По этому запаху я внезапно понял, где я. В той самой чёртовой комнате, в которую меня затолкали стражники.
Я был в Дрейгане.
Резко сел, чувствуя, как меня накрывала злость. Я был болен ― теперь начинал вспоминать. Ко мне никто не заходил несколько дней, кроме…
И тут я увидел её. Она спала у окна, устроившись в кресле. Солнце озаряло её тёмно-рыжие волосы, словно его предназначением было светить только для неё одной. Учитывая, насколько тёмная полоса началась в моей жизни несколько недель назад, может, так оно и было.
Я не мог вспомнить её имя, но я определённо её знал.
В голове замелькали образы с участием этой девушки. Я застонал вслух и накрыл лицо ладонями. Нет, ну это, конечно, были сны, а не воспоминания.
Зажмурившись, я попытался отделить факты от фантазий. Они смешались вместе так, что одно уже нельзя было отличить от другого. Я помнил, как мы проводили время вместе в Ренове, хотя умом понимал, что встретились мы здесь.
В памяти всплывали обрывки разговоров, но все они казались какой-то бессмыслицей.
Только в одном нельзя было ошибиться: эта девушка ― не плод моего воображения.
Смирившись с этим, я встал и потянулся, разминая мышцы спины. Во рту стоял какой-то жуткий металлический привкус, а когда я захотел почесать подбородок, то обнаружил щетину, отросшую за месяц.
С чувством, будто я только что вылез из могилы, я подошёл к окну, чтобы впервые взглянуть на вражеское королевство. Когда меня сюда везли разбойники, мои глаза были завязаны. Сначала меня запихнули в темницу, а потом перевели, больного и растерянного, в эту тёмную комнату.
От представшего зрелища я забыл, как дышать. Страх сковал мои внутренности. Солнце светило ярко, и небо было голубым-голубым, но земля…
Господи, что здесь произошло?
Внутри городских стен виднелись несколько зелёных деревьев и участки полей то тут, то там. Но за их пределами лес был мёртв. Сожжён дотла. От деревьев остались лишь обугленные скелеты, протянувшие руки к небесам с мольбой о пощаде.
Зато были целы и весьма распространены странные колючие кусты, выросшие на кладбище других растений. Тускло-красные терновники покрывали пространство, некогда бывшее лесом, и душили в зародыше любую зелень, которая только могла бы появиться.
Девушка рядом со мной зашевелилась и тихонько вздохнула во сне, привлекая моё внимание. На моих губах неожиданно заиграла улыбка. Я наблюдал, зачарованный контрастом между ней, полной жизни, и умирающим внешним миром.
