Нам подали слипшуюся овсянку и крепкий кофе без сахара.
Я никогда не любила кофе и мечтала о чае. Что-то мне подсказывало, что сегодня мне понадобятся силы.
Я села за один стол с Томом и парнями из Диссельдорфа.
Для парней они как-то слишком много болтали. Причём то, что Крейг рассказывал о девушке, с которой познакомился в Диссельдорфе, было просто мерзко. Неужели все мужчины такие? Не верю, что мой папа такой же.
Я старалась не думать об отце. Потому что начинаю сильно скучать по нему, а ещё по маме, сёстрам и брату.
Нет, мысли о них нужно задвинуть подальше.
Я теперь Эндрю Сквайр и не могу позволить себе излишнюю сентиментальность.
Я с трудом проглотила кашу. Слипшуюся и безвкусную. Может, мне стоило вызваться добровольцем на кухню, но я боялась, что пропущу все тренировки, постоянно готовя еду.
Я застыла, увидев мальчика лет двенадцати, максимум четырнадцати, заходящего в палатку.
— Его зовут Мейз, — сказал Том. — Его отец погиб из-за язвы прошлой зимой. Он остался старшим мужчиной в семье.
— Но он же ребёнок! — возмутилась я.
— Королю нет дела до того, сколько нам лет. Я вообще думаю, что Альберт погиб чисто назло ему.
— Никто не умирает для того, чтобы позлить других.
— Я бы так и сделал, будь король моим отцом.
Крейг расхохотался, и остальные присоединились.
Мне не понравилась эта мысль. Ведь в таком случае получается, что наша встреча на балу для него ничего не значила.
— Я слышал, что он питал слабость к хроматическим драконам. Иронично, что именно такой его и убил.
— Дракон просто хотел позабавиться с ним, — парни рассмеялись над тем, с какой интонацией произнёс эти слова Том.
— В смысле позабавиться?
— Ой, да ладно тебе, Эндрю. Просто это было ненормально, что четыре придурка проводили всё время вместе. Никто никогда не видел Альберта с девушкой.
— Ходили слухи, что в его покои частенько захаживала одна.
— Чтобы поиграть с ним в шахматы, не иначе, — снова расхохотались они.
Он был не такой.
— Или чтобы он научился, как по-настоящему удовлетворять женщину, — возразила я, и смешки смолкли.
— Сомневаюсь, что если бы в его комнате появилась голая девка, он бы понял, что с ней делать.
Снова хохот. Я уставилась на Тома.
— Он же принц, идиот. Их с ранних лет — возможно, в возрасте Мейза, если не раньше, — учат, как обращаться с женщинами. Те слухи, что доходили до меня, говорили совершенно противоположное.
Они все посмотрели на Мейза.
— Ты это серьёзно? — спросил Крейг.
— Ага, — кивнула я. — Думаю, секс у него был каждую ночь. И самое главное, что никакой сифилис ему не страшен, потому что прямо в замке живёт Ласточкокрылый.
