— Вот только не надо смеяться. Мне есть что высказать этим важным, как они себя считают, людям.
— А ты, значит, не считаешь их важными.
— Они думают только о себе. Ты же в курсе, что налоги повышаются каждый месяц. А хачем? Якобы из-за нападений драконов. Вот только народ Пейи губят эти так называемые высокопоставленные люди своими дорогущими балами с идиотскими масками. Не драконы.
Я и вправду не знал о повышениях налогов и их причине.
— Ладно, с этим я могу полностью согласиться.
— Что?! — она была застигнута врасплох. — Тогда что же ты здесь забыл?
— Так же, как и ты, я здесь не по своей воле, — я бросил взгляд на дворец. — Так они правда повышают налоги каждый месяц?
— Да, — она снова взглянула на меня. — Почему ты об этом не знаешь? Разве ты не платишь налоги, как все?
Я оборонительно поднял руки.
— Конечно-конечно, просто не знал об этом, так как мой отец платит налоги за нас обоих.
Я соврал.
— Круто, должно быть, когда у тебя есть богатый и здоровый папа.
Мне стало жаль её из-за того, как она это сказала.
— Твой отец болен?
Она вздохнула и повесила голову.
— Всё гораздо хуже. Ни один врач не может спасти его. Он одной ногой в могиле, и мы уже смирились с этим.
— Почему не отведёте его к Ласточкокрылому?
— Потому что нам в любом случае не хватит денег, чтобы оплатить услуги Ласточкококрылого.
Я кивнул и задумался о многих вещах. Обычно мне было до лампочки, что происходит у бедняков, и потому я многое додумывал. Идиот. Почему они платят за все даже против своей воли? Мы с Гельмутом и Калебом никогда не платили за свое лечение.
Мой взгляд остановился на ней. Наконец я начал понимать, почему эта девушка ненавидела мою семью всем сердцем. То, что мы делаем, — это самое настоящее вымогательство.
— У меня есть подруга Ласточкокрылая, — сказал я шепотом.
— Серьёзно?
— Если ты пообещаешь больше не ругать нас — бедных богатых людей — я попрошу её навестить твоего отца.
Она молча уставилась на меня.
Неужели судьба никогда не была к ней благосклонна?
Она откашлялась, и наш зрительный контакт прервался. Она изогнула губы в мягкой прекрасной улыбке.
Я почувствовал облегчение.
Да кто она такая?
— А что насчет других заболевших? Она им тоже поможет?
Я нахмурился.
— Ты всегда такая?
— Какая?
— Заботишься обо всех вокруг.
— Так поступает каждый крестьянин — мы привыкли брать на себя долг короля и принца, которого ты так обожаешь.
Я снова прыснул.
— Знаешь, они не так уж ужасны. Они такие же люди, как и ты. Избалованные, признаю, и, как сейчас выяснилось, невежественные.
