— Какого черта ты там делаешь? — долетел до нас голос Гэри.
Глаза Дерека расширились от страха.
— Я иду!
Взглянув на нас последний раз, он отошел, и мы остались одни.
Под мостом было темно, хоть глаз выколи. Пахло плесенью и еще чем-то острым и свежим, как пахнет на природе. Мы стояли перед входом, все еще освещенные лунным светом, но все мои чувства были напряжены и требовали только одного — бежать!
— Нам нужно выбираться отсюда, — Тобиас проверил свою веревку.
Я сделала то же самое. То небольшое пространство для рук, заработанное во время трюка с отвлечением, позволило мне освободить руки через пару минут работы. Теперь надо помочь Тобиасу. Я сделала шаг к нему навстречу, но тут он вскрикнул и ударился оземь. Он остался лежать, и в его глазах стоял шок.
— Тобиас, что… — мои мышцы задрожали, а колени подкосились, вынуждая присоединиться к Тобиасу, сидящему в грязи. — Какого черта? — я ударила себя по бедру и ничего не почувствовала.
— Они накачали нас чем-то! — догадался Тобиас.
— Нет, мы бы заме… — что-то ведь укололо меня в бедро, когда Гэри приставал ко мне. — Сукин сын!
Ладно, они накачали нас.
— Нам конец!
— Серьезно, Тобиас, придумай что-то новенькое.
— Не смейся надо мной! — его голос задрожал, выдавая, насколько он был напуган. — Нам конец. Это точно. Нам не выбраться. Черт, черт, черт!
Из нас двоих Тобиас всегда был слабаком. Тем, кто боялся пауков и ползущих тварей, а когда мы были детьми, еще и темноты. Я привыкла защищать его, но, пока мы росли, я училась делать это незаметно, чтобы не ранить его эго и чтобы не разрушить ту мягкость, которая сделала его таким, каким он есть. Он был добрым, полным сочувствия, заботливым, и я делала все, что могла, скрывая от него, что все это лишь помешает ему выжить в этом чокнутом мире. Я согласилась принять к нам Дэнни и Аиду только из-за Тобиаса, и мы потеряли драгоценные дни и припасы, потому что я решила не делать так, как считала нужным сама. Но я не укоряла его этим. Никогда. Но сейчас не время для переживаний о его задетом эго. Мы в полном дерьме, и, если мы хотим выбраться отсюда, нам нужно сохранять спокойствие… Нам обоим.
Я сделала глубокий вдох и выдох.
— Может перестанешь быть размазней! Возьми себя в руки! Черт возьми, Тобиас, ты иногда бываешь таким слюнтяем!
Тобиас резко замолк, и я ждала с колотящимся сердцем, пока он пытался осознать это. Быть сукой фигово. Указывать ему, что он напуган, принижать его из-за человеческой слабости — от всего этого меня тошнило, но разозлить его было единственным способом заставить его сосредоточиться, когда он впадал в подобное состояние.
