- Так не бывает, - сказал кто-то за их спиной.
- Так бывает, - отозвался Андрей.
И когда они с Сашей вышли из музея, он вдруг остановился. Были ранние осенние сумерки. Дерево против Андрея и Саши, более темное, чем небо, как бы врезалось в эту размытую синеву. И, повернув рожки к дереву, повис над ним неяркий, призрачный полумесяц. Они стояли и смотрели на это, не перемолвившись словом, очень богатые и очень счастливые.
Нет, она не пойдет с Поливановым в Музей западной живописи. Поливанов не умеет молчать, в нем нет тишины.
- Ну, а в консерваторию? - услышала она его голос.
- Нет.
- Пожалуй, вы правы. Я тоже не очень люблю серьезную музыку. Скучновато.
Эх ты... - подумала она.
Однажды он принес Нине Викторовне билет на гастроли Ленинградского балета. Нина Викторовна была счастлива, она мечтала посмотреть "Ромео и Джульетту".
- Дмитрий Александрович, милый, - воскликнула она, - и как вам удалось достать?
- Посредством улыбки! - ответил он и окончательно загубил себя в Сашиных глазах.
"Посредством улыбки!" Никогда бы Андрей так не сказал! И тут же рассердилась на себя: что это я сравниваю? Как я могу сравнивать?
"Посредством улыбки!" Да, он был самоуверен. Ему казалось, что "посредством улыбки" можно добиться всего на свете.
Иногда он вдруг исчезал на неделю, потом снова появлялся и ходил за нею, провожал неотступно и торчал у них дома, мозоля Саше глаза. Однажды Сашу позвали к телефону, и она услышала в трубке глуховатый голос:
- Саша, это вы? Я заболел. Вы не навестите меня? Саша молчала. Ей очень не хотелось идти.
- Саша, вы слышите? У меня высокая температура. Конечно, если вы боитесь заразиться...
- Приеду, - сказала Саша. - Записываю адрес.
Он не соврал: у него была высокая температура. Он лежал на широком диване, укрытый толстым клетчатым пледом.
Саша остановилась в дверях, словно споткнувшись о его взгляд счастливый и благодарный. Зачем я приехала? - подумала она.
- Как хорошо, что вы приехали! - сказал он, будто услышав, и закашлялся. Его лицо и глаза были воспалены, губы потрескались от жара. Большие руки беспомощно лежали по верх пледа.
- Вот что, - сказала Саша, - сейчас поставлю вам банки. И вы живо поправитесь.
- Банки? У нас есть банки, но я не знаю, куда нянька их засунула. И ее самой нет. Поищите в ее комнате, в шкафу.
Саша вошла в соседнюю комнату, огляделась. Железная кровать под голубым пикейным одеялом, три подушки покрыты кружевной накидкой. Над кроватью фотографии молодой женщины, видимо актрисы. Вот она, верно, в роли Марии Стюарт, вот она же в роли Офелии: с распущенными волосами и в венке. Саша подошла поближе, пригляделась: Дмитрий Александрович чем-то напоминал эту женщину. Глазами? Насмешливым ртом?
