- Анна, не лезь! Эй, Анна, сейчас по затылку получишь! Анна, давай садись!
И Анюта ничего, не обижается. А я если строго погляжу - она сразу в слезы.
Ходила на донорский пункт. Но кровь у меня не взяли: "Что вы, мамаша!"
Я привыкла, что я "сестрица", а тут вдруг опять - "мамаша". Неужели правда? Как же мне быть?
- Мама, у хозяйки голос, как у Бармалея. Я ее боюсь.
Понемногу оправляется от болезни. На улице все порыва стел попрыгать,. перескочить через какую-нибудь яму, арык. Иногда беспричинно смеется - без всякого повода, просто от полноты чувств. Очень любит Юру и Сережу. Анисья Матвеевна говорит, когда они приходят: "Ах, полено им в лоб!" Но всегда усаживает за стол и кормит.
Почему Анисья Матвеевна никогда не рассказывает о Мите? Вот папа так любит рассказывать, как мы с Лешкой были маленькие, а Анисья Матвеевна никогда ничего не расскажет. Но когда она говорит "он" - это всегда про Митю: "Он велел тебе валенки раздобыть" или: "Он наказал - научись в Ташкенте плов стряпать".
Шарафат говорит: "Сумасшедшая!" Наверно, она права. Но я хочу, чтоб он был - Митин сын.
Нынче Анюта сказала:
- Ты знаешь, мама, почему я положила голову к тебе на колени? Чтоб ты не плакала.
Почему она знает, что, дав себе волю, я заплачу? Ведь я не даю себе воли?"
Саша не давала себе воли. "Я не смею думать ни о чем плохом, потому что у меня есть Аня. И потому, что скоро у меня будет сын", - говорила она себе. Она старалась не думать о страшном, но оно стучалось ей в сердце. Война не хочет помнить о том, что Саша ожидает сына. Нет писем от Мити, нет писем ни от Леши, ни от Юли, умолкли и отец с матерью. Саша стоит на почте. Она уже слышала, что писем нет, но уйти не в силах. И вдруг за спиною раздался крик.
- Убили! Убили! - кричал кто-то.
Саша оглянулась. На полу билась женщина, теплый платок сполз ей на плечи, седые волосы растрепались. Закинув голову, старуха кричала: "Убили!" Вокруг теснились люди, все наперебой что-то советовали, женщины плакали.
- Пропустите! Я медсестра! - сказала Саша, пробиваясь через толпу.
Толпа расступилась, как всегда расступается, услышав спокойный, уверенный голос. Сняв с себя платок, Саша положила его старухе под голову, расстегнула ей пальто.
- Убили! - кричала старуха.
И вдруг она умолкла. Ее тело обмякло, голова скатилась набок и стукнулась бы об пол, если бы Саша не приняла эту седую голову в свои ладони.
Саша взяла руки старухи, поискала пульс, приподняла веки... Потом взяла с полу конверт с номером полевой почты и письмо: "Ваш сын... смертью храбрых..."
