Сейчас она удостоила меня презрительного взгляда, многозначительно взглянув на часы. Еще четыре минуты у меня было. Но разве я могла ей возразить? Все уже выстроились получить распределение — еще один ежедневный ритуал. На самом деле его делал наш шеф, и мог поменять нас местами после того, как она уйдет. Но даже это она хотела делать по-своему и все терпели.
— Привет, — когда мы наконец-то остались одни и разошлись по своим местам, ко мне подошел Ченг. — Почему опоздала?
— Проспала.
— Какая же ты соня, — судя по голосу, он смеялся надо мной.
Бросив на него короткий взгляд, я и сама не удержалась и улыбнулась. Ченг — единственный мой друг.
— Вчера кое-что случилось…
Но он не дослушал, кто-то окликнул его и он ушел. Жаль, поболтать не так часто было возможно. А просто рассказать, не пожаловаться даже, кроме него мне было больше некому. Не так часто что-то в моей скучной жизни случалось.
Мы дружили еще со времен старшей школы. Оба любили готовить и хотели в будущем стать знаменитыми шеф-поварами. Он меня сюда и привел, собственно.
Теперь виделись мы исключительно на работе. Выходные вечно в разнобой попадали. Да и времени свободного было не так уж и много, чтобы тратить драгоценные минуты отдыха на то, чтобы просто поболтать и посидеть где-то. Мы жили практически в противоположных концах города. И дел на выходные всегда набиралось столько, что иногда к концу дня я не понимала, что хуже — шесть дней отработать или вот так один день «отдохнуть».
Но все же мы виделись. Пусть и урывками, вечно занятые. Ощущать рядом с собой человека, который знает тебя чуточку больше, чем все остальные, было приятно. Пусть я неинтересная и скучная. Но он всегда находил для меня минутку. Это согревало меня. Единственный теплый и близкий человек в моей серой и беспросветной жизни. Даже у такой, как я, кто-то должен был быть.
Никто.
Почему я снова вспомнила об этом?
В отличие от помещения, где располагались наши клиенты, закуток, который был выделен для того, чтобы обедали служащие, не отличался не масштабом, не дизайном, не удобством. Небольшая комнатка, узкая. У одной стены стол с микроволновкой, чайником, крошечным холодильником и нехитрой посудой. С другой стороны, так же припертый к стенке стол, за которым мы ели. Глядеть в пустую стену перед собой было единственным развлечением. Никаких телевизоров, плакатов. График, по которому мы обедали, был единственным здесь «украшением». Только он обновлялся с завидной периодичностью. Мебель и оборудование, дешевые и не убиваемые, никогда не менялись. Есть нам полагалось только в этой неуютной коробке. Если времени не оставалось, о переносе времени приема пищи речи не шло, все строго по графику.
