Люди на площади молчали, а голос Артема реял над нами, как знамя:
— Однако бесспорно то, что наше общество должно воспроизводиться, прирастать молодыми членами! И, стало быть, дети должны у нас появляться, с этим ничего не поделаешь! Пока ничего не поделаешь. Ничто и никто не должны препятствовать нашей работе в области высокотехнологичных методов воспроизводства людей.
Вы все знаете, что подобные работы интенсивно велись еще до Катастрофы, и нам есть на что и на кого опереться. Вот основные направления, к реализации которых мы должны приступить немедленно, несмотря на все трудности и разруху! Во-первых, это целенаправленная, интенсивная работа по совершенствованию методов искусственного оплодотворения и создание «искусственной матки»!
Следующее: усиленная работа над увеличением продолжительности жизни, причем жизни активной, полноценной. Наши предшественники стремились просто продолжить человеческую жизнь, какой бы они ни была. Сколько было потрачено средств и ресурсов на поддержание нежизнеспособных стариков и инвалидов! Какое тяжкое бремя ложилось на плечи общества! Но наши цели — принципиально другие! Отныне мы ориентируемся только на тех, у кого тело крепко, а интеллект высок, сколько бы лет ему ни было! Ты бодр, здоров, имеешь ясный ум и твердую память? Ты — наш, даже если тебе 100 лет! (тут по рядам прошелестел смешок). Тебе 20 лет, но ты хил, слаб телом и умом? Не надейся на наше сострадание! Обижать не будем, но и поддержки не жди! Заботься о себе, укрепляй здоровье, качай мышцы и мозги! Не борьба за продление бессмысленных лет и ненужных жизней, а борьба за продление молодых созидательных сил — вот что должно являться безусловной целью каждого человека и всего нашего общества в целом!!
Я слушал Артема с затаенным дыханием, настолько все, что он говорил, было бесконечно верно и разумно! Ведь еще пятнадцатилетним мальчишкой, задолго до Катастрофы, я самостоятельно пришел к таким выводам.
Глава 11. Прозрение
Тогда, в двадцатые годы двадцать первого, по старому исчислению, века я был обычным школьником: скучал на уроках, но не прогуливал, недолюбливал учителей, но открытого недовольства не выказывал, занимался спортом, но без фанатизма, тусовался со сверстниками, но цену им знал и соблюдал свое личное пространство, родителей слушал, но особо не слушался. В общем, мои школьные годы протекали довольно спокойно, размеренно, а подростковые гормональные ураганы случались со мной относительно редко.
