— Если для вас это имеет значение, то сам лично я никого никогда не убивал, лишь пользовался услугами илфирин, — озвучил Инголмо единственный аргумент, который мог оправдать его присутствие в этом зале.
Когда их взгляды снова встретились, он моментально понял — что-то изменилось. Один вид опасности отступил, чтобы дать место другому, еще более разрушительному. В глубине прозрачных бледно-сапфировых глаз красавицы Элис теперь светилось откровенное женское любопытство.
— Вы очень нетипичный представитель вампирского братства, Элиан Янта, — сказала она и поднялась с кресла, ослепив Инголмо многоцветными переливами облегающего комбинезона. — Я предлагаю продолжить наши переговоры в менее пафосном месте. Как вы на это смотрите?
Лейтенант Фелан находился на посту, поэтому спать ему не полагалось. Но за трое суток, проведенных в больнице, он в общем-то неплохо выспался и теперь после десятичасовой вахты все еще был бодр и полон сил. За окнами Стеклянного дома занимался желто-оранжевый инопланетный рассвет, и чем выше поднималось воспаленное солнце, окруженное зловещей красноватой короной, тем дальше просматривалась унылая пустынная местность, в которой Лукас на этот раз оставил свой дом.
Райли часто недоумевал, каких критериев придерживается его друг, выбирая ту или иную планету. Основным условием, несомненно, была ее необитаемость. Дом-путешественник Люка пока ни разу не был обнаружен, тем не менее хозяин этого удивительного сооружения упорно тяготел к безжизненным голым ландшафтам. Он считал, что природа обладает особой мудростью, поэтому на отдельно взятой планете никогда не появятся растения, которыми некому питаться или даже просто любоваться.
Фелану не сразу удалось найти в доме вещь, о которой упомянул Люк. То, что его друг назвал колоколом, оказалось стеклянным изделием, отдаленно напоминавшим бокал для бренди без подставки. Эта форма в свою очередь была заключена в прозрачный стеклянный куб и парила в его центре, не касаясь ни одной из сторон. Райли поднял хрупкую на вид инсталляцию, которая оказалась неожиданно тяжелой, и со всеми предосторожностями перенес ее вниз в гостиную. Туда же он перебазировал из кухни запас любимого фруктового йогурта, оборудовал себе наблюдательный пункт и принялся ждать.
Когда за окнами Стеклянного дома было замечено первое движение, оранжевое солнце находилось почти в зените. По красновато-бурому песку, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный, брел никто иной, как комиссар полиции Роберт Бейли. Сказать, что, увидев своего шефа на поверхности неизвестной планеты, Райли испытал шок, значило не сказать ничего. Лейтенант потрясенно наблюдал за тем, как комиссар с трудом доковылял до стеклянной стены и прижался к ней лицом, пытаясь разглядеть, что находится за зеркальной поверхностью.
