Конечно, Кэйт могла бы обидеться на подобное невнимание, но у нее почему-то не получалось. Лукас Холдер, рискуя собственной жизнью, исполнял некую опасную миссию. Кэйт очень беспокоили происходящие в городе зверские убийства, о которых ходило множество слухов. Журналисты окрестили их «охотой на функционеров», но не было никакой гарантии, что неизвестный убийца ограничится только этой категорией граждан…
Из глубокой задумчивости Кэйт вывел звонок в дверь. Лелея слабую надежду, что ее почтил поздним визитом блудный муж, она слезла с кровати и направилась в прихожую.
Надежды Кэйт не оправдались, потому что на пороге стоял вовсе не Лукас Холдер, а мрачный и какой-то потрепанный Стивен Демойн. Его любимый замшевый пиджак был сильно измят, несвежая сорочка наполовину расстегнута, светлые волосы слиплись и торчали в разные стороны сальными прядками.
— Надеюсь, я ничему не помешал? — он бесцеремонно отодвинул Кэйт в сторону и быстро прошелся по квартире, проверяя нет ли посторонних. — Мне пришлось побегать, чтобы избавиться от преследователей, копам удалось засечь меня в аэропорту.
— Тебя преследует полиция? Но почему?
— Почему? — Стивен схватил со стола хрустальный графин с водой, игнорируя стакан, жадно присосался к горлышку, а, утолив жажду, устремился к холодильнику. — Потому что я больше не свидетель по делу об убийстве, а подозреваемый.
Демойн принялся беспорядочно выкладывать на стол сыр, масло, различные паштеты, соусы, фрукты. Кэйт понимала, что он голоден, и легко могла бы приготовить ему бутерброды, омлет или пасту, но не сдвинулась с места, продолжая наблюдать, как бывший жених небрежно вскрывает упаковки и запихивает их содержимое в рот. В манере поведения Стива было что-то неприятное, даже отталкивающее. Неужели она когда-то всерьез собиралась выйти за него замуж? Теперь в это верилось с трудом…
— По-моему, ты не способен стать соучастником убийства.
Стивен очистил банан и откусил сразу половину.
— Это как посмотреть, Китти. Меня втянули в грязное дело, посулив лакомый кусок, и я согласился, ведь речь идет не о конкретном убийстве, а о целом заговоре.
— Звучит так, словно тебе не оставили выбора. Вместо того, чтобы бегать от полиции, лучше явись с повинной и все расскажи.
— Знаешь, в чем твоя беда, детка? Ты слишком добрая и слишком честная, хочешь всем спасать жизни. А вот я предпочитаю обратное. Когда появилась возможность избавиться от этого подонка Донована, я не очень долго раздумывал.
