Что могло смутить такие значительные и дисциплинированные умы, то навряд ли дастся легко социалистическим учителям – дилетантам, а тем более их слушателям, которые обыкновенно рассматривают понятную теорию, как благоприятную для работы, а непонятную, как враждебную ей. Это заблуждение; но оно очень удобно для учителей, потому что освобождает их от необходимости, объяснять теорию, которую они не понимать и дает им возможность спрашивать, вероятно ли, что Джевонс (слава которого чисто академическая) был более великим человеком, нежели всемирно известный Маркс; причем они забывают, что весьма обыкновенный человек может в настоящее время придерживаться того воззрения, что земля шар, и при этом не быть более великим человеком, чем блаженный Августин, который считал ее плоскостью.
Но пусть так: социалист остается социалистом; и какой бы теории он ни придерживался, он все-таки приходит к одному заключению: к защите передачи «средств производства, распределения и обмена» из частных рук в руки общества. Если бы его можно было убедить, что старая теория не поддерживает этого «принципа», как он это называет, то он отказался бы от старой теории, даже и в том случае, если бы он еще с трудом мог понимать Джевонса. От сюда вытекает та излюбленная иллюзия, что все социалисты в принципе единодушны друг с другом, если они даже несколько и расходятся в вопросах тактики. Это иллюзия, может быть, наиболее смешная из всех иллюзий социализма – так как ей позорно противоречат факты. Правда, что социалисты между собой вполне согласны; за исключением тех пунктов, в которых они, случайно, не согласны между собой. Они могут претендовать не только на счастливое единодушие между собой, но не единодушие с либералами и консерваторами. Но воззрение, что их несогласие во мнениях в настоящее, время менее существенно, нежели их единодушие, является, как покажет дальнейшее исследование, иллюзией.
У социалистов, находящихся под властью религиозной иллюзии в ее кальвинистской форме, формула о средстве производства представляет собой принцип, который будучи вполне проведен, приводит к логической крайности: а именно с их точки зрения выходит так, что человек создан для социализма, а не социализм для человека. Социалисты сами не потерпели бы такого удобного игнорирования их принципов, которое заключалось бы в том, что какому-нибудь индивидууму дали бы исключительное право пользования пишущей машиной или велосипедом, не напоминая при этом настоятельно и постоянно того факта, что эти предметы являются общей собственностью. Они бы так же решительно восстали против этого, как восстал бы старомодный методист из Новой Англии против введения органа в его церковь. Другие социалисты – например фабианцы открыто рассматривают вопрос частной собственности, как вопрос чистого удобства и заявляют, что чем больше у нас будет частной собственности и единичной деятельности тем лучше, так как тогда, добывание средств к жизни народа не будет более зависеть от частного капитала и частных спекуляций. Когда здесь кальвинистский социалист далек от того, чтобы быть в принципе согласным с социалистом-фабианцем, то очевидно, что они непримиримы именно, в этом принципиальном вопросе, хотя каждый момент обстоятельства могут привести их к тактическому единению.
