Тесно, блин… Зато бесплатно!. Посмотрев на мрачную морду журналистки и выкинув пустую пачку сигарет, я обратился к машинисту.
— Таможни ждём? Поехали уже… — буркнул я, садясь прямо на пол и щелкая предохранителем на автомате.
Ни запаха сена, ни рева водяных пушек до меня не доносилось. Вроде можно наконец-то выдохнуть. Надолго ли?
— Сэр, только что получили донесение из поселка! — запыхаясь, проговорил гвардеец, стараясь не смотреть седому полковнику в глаза.
— Докладывайте… — дернув коротким хвостом, кивнул командир ночной гвардии уже предчувствуя неладное.
Остальные фелениды, находящиеся в кабинете, с интересом уставились на посыльного. Правда, изо всех сил стараясь чтобы этого не заметил командир.
— Владелец гостиницы «Ворсистый ковер» передал до почтовой станции… — забормотал молодой кот, потянувшись в набедренный карман и доставая оттуда распечатку сообщения.
Глядя на смущенно-задумчивое лицо подчиненного, полковник со вздохом разочарования забрал у гвардейца бумагу.
— Погибло шестьдесят… — начал читать седой феленид и сразу осекся.
Быстро пробежавшись глазами по письму полковник резко поднял голову и затараторил:
— Внимание! Человек находится неподалеку от западной границы! Возле поселка применен неизвестный тип оружия, погибло шестьдесят гражданских… Из шестидесяти пяти. — как-то тихо закончил седой кот и оглядев своих подчиненных, принялся отдавать команды. — Первая, вторая и четвертые группы немедленно выдвигаются в населенный пункт. Третья и пятая группа передвигаются в Кентервилль для немедленного ареста остальных людей. — громко проговорил он и скосив взгляд в сторону командира пятой группы, спокойным голосом добавил:
— В случае сопротивления разрешаю применить любые методы и средства. — многозначительно закончил полковник.
В кабинете штаба воцарилась тишина. Фелениды молча переглядывались, то и дело опасливо посматривая на командира. Связываться с «человеками» никому не хотелось. Но приказ принцессы о немедленной боевой готовности не мог быть проигнорирован.
— Командиры групп ко мне, остальные по подразделениям! Бегом! — заорал полковник, отчего кабинет заходил ходуном от топота десятков пар ботинок.
***
— Ну вот ведь можешь быть милым когда захочешь! — со смешком сказала Бэйри, когда я закончил вытирать её рожу своей подшивой.
Отрывать подворотничок, конечно, не хотелось, но он и так грязный, а на морду журналистки без слёз смотреть было нельзя… Знатно она о землю приложилась. "Добрый" я, всё таки.
