– Привет! – обернулся визитер к одному из них, – Я слышал, вы не чувствуете запах?
Опешив на секунду, потребители стеклоочистителя переглянулись и, на всякий случай, отодвинулись от странного типа, прервавшего их беседу.
– Нет, нет, – воскликнул тот, – Я из самых лучших побуждений! Я могу понюхать что-то за вас.
– Понюхай тогда вот это, – и сидящий справа сунул под нос Гене свой чумазый кулак со сбитыми костяшками.
– Вы же его не мыли? – уточнил на всякий случай Дубинский, – Ах, ну да.
Затем наклонился чуть вперед и поцеловал протянутую к нему руку. Это действие так удивило носителя болезни, что он одернул руку и в панике посмотрел на своего товарища, который также замер, не зная, что еще ожидать от этого городского сумасшедшего.
В этот момент поезд качнуло, и состав остановился на станции. Бомжи вскочили и ринулись к выходу.
– Нет, стойте! – закричал им вслед Геннадий, – Для закрепления результата мне нужно провести с вами не менее минуты!
И он бросился в погоню, расталкивая входящих в вагон людей. Ковыляя и оборачиваясь, двое убегали от одного, вызывая изумление прохожих.
Наконец, они достигли эскалатора, где гонка продолжилась: выбиваясь из сил бомжи ползли наверх, а Гена, преодолевая сколиоз и мышечную недостаточность, перепрыгивал через две ступеньки, настигая своих жертв.
Когда между ними оставалось не больше полуметра, эскалатор закончился, а с ним и погоня. Наверху всю троицу уже ждал патруль, который вызвал смотритель движущейся лестницы.
Полицейские приняли возмутителей спокойствия в железные объятия и, без лишних разговоров, заломив всем руки, отправили в комнату дежурного по станции. Там их усадили рядом на длинную лавку и начали опрос.
Испуганные бомжи взяли на себя все «глухари», висящие за отделом полиции на транспорте, лишь бы избавиться от этого чокнутого, а сам Геннадий, сосчитав мысленно до 100, понял, что дело, скорее всего, сделано и, вежливо приподнявшись, извинился перед собравшимися за недоразумение. Он, дескать, принял этих двоих за своих одноклассников, но ошибся, а потому выражает глубочайшее сожаление и, вообще, честь имеет.
Удивленные не менее бомжей такому повороту событий, полицейские выписали Геннадию штраф за нахождение в транспорте без средств защиты и отпустили с миром.
Вернувшись домой, Гена стал ждать прихода. В течение недели он самоизолировался, замерял температуру ежечасно, прислушивался и принюхивался, заставлял себя кашлять в попытке вызвать пневмонию, но все было как прежде.
