Что-то в его интонациях было такое…. Холодным душем обдали воспоминания о словах того, другого, и всё последовавшее за признанием встало перед глазами….Кто-то опять слишком близко подошел к границам дозволенного. Не осталось и следа от желания, еще секунду назад плавившего все преграды. Она вернула контроль над телом и разумом быстрее, чем осознала что происходит.
Он успел заметить, как падает железный занавес. И даже занесенную для оплеухи руку видел. Только не успел перехватить. Пощечина прозвучала очень звонко и отчетливо, как сигнал гонга возвестивший «ты проиграл!». Оставалось только засмеяться. Холодным совершенно спокойным смехом человека, для которого все сказанные слова были только игрой, которую поняли не правильно. Не важно, что при этом сил хватило только на то, чтобы отвернуться и выдохнуть обжигающий воздух. Не важно, что она видела безумие, плескавшееся в глубине глаз. Потеря раунда не означает, что стоит сдаваться.
Всего доля секунды отделяла русалку от него. Он узнал самое главное — до неё можно достучаться. И хотя эти мгновения сложились в прозрачную и прочнейшую преграду, которая его буквально отбросила. А женщина, стоявшая рядом, уже смотрела с недоумением и даже жалостью. Но проблема была не в этом. Проблемой оказалась правда, которая вырвалась наружу во время попытки вывести её из себя. То, что русалка из снов не была ночной фантазией. Она не была обычной авантюристкой. Крепким профессионалом — возможно. Но её, похоже единственная, слабость была похожа на его собственную. И ключ — в той ночи.
Она сводила с ума и была реальнее всех, кого он встречал раньше. Она нужна была целиком. Не только её тело, которое можно было получить, используя нехитрые наркотики. Не мозги, которые считала главным призом, его мама. Только вот как этого добиться, он пока представлял плохо. Зато он всегда умел хорошо блефовать. И догадывался, как добыть еще немного времени для новых попыток штурма.
— Хорошо. Ты не будешь со мной спать. Это более чем понятно. А работать?
Вопрос был очередной наживкой. И очень аппетитной наживкой, судя по тому, как расширились её зрачки. Он осторожно наблюдал из-под полуприкрытых ресниц за тем, как она решает задачу, лавируя между очевидностью опасных последствий и собственными целями, заставившими её добровольно выйти из монастыря. Работа на семью открывала для неё заманчивые возможности. И если она умна, то колебания будут недолгими. В итоге шанс сбежать оставался всегда. Но если прозвучит отказ? Продумать эту мысль он не успел. Она уклончиво ответила:
