Поэтому я рывком встал из-за стола и включил в комнате свет, щелкнув выключателем, а затем и вовсе раздвинул шторы. Стало светло, наваждение и чары исчезли.
Терехов по знаку Белокрыловой подошел к столу и схватил парня. Наташа зарыдала. Бедная девочка, это очень тяжкий удар для тебя, но извини, мне надо было изобличить преступника.
— Что вы наделали? — запричитал Холодов. — Так нельзя общаться с духами. Надо соблюдать определенный ритуал прощания. Нельзя злоупотреблять вниманием духа и относиться к нему неуважительно!
Я показал всем магнит и коснулся им блюдца. Тарелочка вздрогнула и покатилась по столу. Потом упала на пол возле стула Наварской и разбилась на осколки.
— Конечно, нельзя беспокоить духов, — сказал я Холодову. — И особенно использовать при этом магниты. Смотри, как бы они не разозлились на тебя.
***
В тот же самый день на другом конце Советского Союза, в Магадане, мужчина по имени Тимур Музеев подошел к зданию аэропорта и влился внутрь вместе с потоком других пассажиров. Несмотря на холодное время, студеный ветер и близость зимы, по спине Музеева текли струйки пота.
И неудивительно. Ведь в чемоданчике, в котором другие его приятели везли личные вещи: одежду, бумаги и бытовые принадлежности, у Музеева были припрятаны уникальный золотой самородок в двенадцать килограммов весом и еще крупицы золота на шесть килограммов. Чемоданчик маленький, Музеев собирался представить его, как ручную кладь.
Сейчас предстояла самая ответственная часть пути. Дорога на материк. Досмотр, бдительные работники аэропорта, милиционеры, охрана, собаки. Стоит только одному из них заподозрить, что скромный бульдозерист перевозит в чемоданчике такое богатство, как он пропал.
А вот если удастся преодолеть это препятствие, он станет неслыханно богатым. За это золото на черном рынке он сможет выручить несколько сот тысяч рублей. Не только он сам, но и его дети, и дети его детей будут жить безбедно и никогда не задумываться о хлебе насущном.
Музеев действительно был обычным рабочим. Он трудился машинистом бульдозера старательской артерии «Буровая» прииска имени Гастелло. Тридцать шесть лет, неплохая работа, приличный оклад.
Сейчас он летел домой. Сначала в Ленинград, к родственникам, а потом южнее, на Кавказ. Золото можно попробовать сбыть сначала в городе на Неве, а потом, если не получится, то на юге. Впрочем, в том, что его удастся продать в Ленинграде, Музеев нисколько не сомневался. Он уже знал, как это делается.
