Зато старшенький вон какой красавец и умник.
В общем, с именем и происхождением несчастному магистру откровенно не повезло. Поэтому мальчишкой он часто дрался, а в юности научился так отвечать, что оппоненты не понимали пытаться ему ответить или уже бить морду. А он беззаботно улыбался, еще больше сбивая с толка. А потом еще и талант свой развить сумел. Так что желающих ткнуть его носом в происхождение осталось не так и много, а привычка улыбаться никуда не делась.
Такой вот веселый маг и отличный учитель.
Эту занятную историю Нэлле тихонько рассказал добрый Ваня, объясняя, почему над именем магистра лучше не хихикать. Остальным было не до нее. Остальные по очереди рассматривали то пленника, то мрачного Локара, наконец-то избавившегося от остатков платья.
— Рассказывай, — первым предложил Лост.
— Что именно? — уточнил на всякий случай Локар, а то мало ли?
— То, как ты бегал притворяясь бароншей, можешь пропустить, — сказал Лост. — Иллюзии никому не интересны.
Руководитель Шелеста почему-то тихо хмыкнул и подмигнул Нэлле.
— Не интересны! — повторил Лост. — Гораздо интереснее эта пещерка и то, что наш молодой и подающий большие надежды аспирант явно узнал предводителя этих людей, понял, зачем им мальчишка, и вообще, многовато знает для того, кто избавившись от подчинения, даже не сообразил изначально где находится, мало что помнит, да и недолго под этим подчинением проходил. Не совпадает ранее рассказанное с этими фактами.
— Кое-что ты придумал себе сам, — улыбнулся Локар.
— Что именно? Что недолго, что не помнил, что не понял?
— Я потом вспомнил. Понимаешь, когда ныряешь в чужую личность, забываешь свою до тех пор, пока якоря не вытащат. Так надежнее. И то, что видела, делала и все прочее та личность, настоящая вспоминает не сразу, постепенно. Так тоже надежнее.
— Иначе можно мозгами тронуться, — понимающе сказал амулетчик. — Проводил я когда-то похожий эксперимент, не продумал этот момент, потом знакомая лекарка душ три дня прятала, пока не распутала получившиеся наслоения и не отделила одно от другого. Зато потом было очень интересно.
— Ладно, это все понятно, — задумчиво сказал Лост.
— И то, что творит человек под принуждением, не может вменяться ему в вину, — добавил руководитель аспирантуры Шелеста. — Достаточно подтвердить это на камне правды…
— А ведь под принуждением была другая личность, наложенная, — заметил амулетчик. — Любопытно получается.
— Все равно, вряд ли это будет иметь значение. Принуждение все равно было.
