— Правильно, ведь у Вас были наушники в ушах!
— И то верно… — отозвалась я и убрав телефон в сторону, обхватила ноги руками. — Почему не спишь?
— Мой день начинается в пять тридцать. Сейчас же, — он взглянул на свои часы. Они были старыми, где-то потерты так, что позолота сползала неровными кусками с металла. — Уже шесть часов и пятнадцать минут, — договорил он.
— Ты каждый день так встаешь?
— Разумеется!
Матвей повернул и взглянул на меня. В свете утреннего солнца, я смогла разглядеть его по лучше. Еще вчера вечером, он показался мне совершенно не таким, как сейчас. Статный, широкоплечий блондин, с невероятно зелеными глазами. Они горели ярче, чем хризолит на свету. Гладко выбритый, и было заметно, что он ухаживает за собой.
— Сколько тебе лет? — не удержавшись, спросила я.
— А вам зачем знать?
Уголки его губ еле заметно поднялись вверх. Я поймала себя на мысли, что ему нравится мое общество. И более чем уверена, что это не из-за денег, которые платит ему отец. Матвей был чистым и искренним. Простым. Добрым. Не смотря на то, что мы совершенно мало общались, где-то внутри, понимала, что я права.
— Просто, любопытно!
Парень склонил голову вниз и улыбнулся. Белоснежная улыбка была прекрасной, отчего, по моей коже побежали мурашки. А маленькие складочки на щеках, придавали ему романтический образ.
— Двадцать девять.
— Большой уже мальчик! — отозвалась я с ехидностью. — И давно ты поддался в охранники?
— Давненько…
— Где до этого работал?
Матвей сложил пальца в замок и устремил взгляд куда-то вдаль.
— Куда жизнь заносила, там и работал.
— Значит, — я сделала паузу, чтобы подобрать правильные слова. Быть может, он не хочет рассказывать о своем прошлом, потому что оно… Ранит его? — Ты много каких историй из жизни знаешь!
— Ваша правда!
Его ответы были тихими и кроткими. Словно, он чего-то боялся. Но чего?
— Вчера ты был не таким робким, — нахально разглядывая его, приметила, как мышца на его шее слегка дернулась.
— Мне запрещено общаться с Вами, как товарищ, — сухость его фразы заставила убрать с лица улыбку. — За любой такой разговор, мне светит немалый шраф.
— Но, ведь тебе велено за мной приглядывать, ведь так?
— Так точно, — в его голосе слышался бывалый солдат. Эта фраза отлетала от зубов, стоило ему только произнести ее.
— А что, если я захочу поговорить. Это же мое желание, правильно?
Матвей промолчал. Он лишь беззвучно приподнялся и сложив руки за свою широкую спину, произнес:
— Я могу Вас просто выслушать. Давать советы или же, общаться, мне запрещено.
