— Ну что поделать? Сейчас все занятые. Наверное, сложно всем вырваться за границу.
— Да ладно! Что здесь сложного? Приехать на выходные — разве я требую невозможного? Не хотят друга уважить, отмазки придумывают всякие. Добра не помнят. Ну что ж… — заговорил он решительно, от прежней печали не осталось и следа. Налил в свою любимую гигантскую кружку чаю и шумно отхлебнул. — Здесь два варианта. В одиночестве куковать тут или домой ехать. С размахом юбилей отметить.
— Как это с размахом? Ресторан заказать? — поинтересовалась мама, хмуря брови.
— Да какой ресторан? Осточертела мне эта итальянская кухня! Хочу щей наваристых с салом, с чесноком, со сметаной. Холодец с хреном… В общем, чтобы хорошо да по-русски. В баньке попариться, а потом в студеную купель. Эх! — залихватски присвистнул отчим, а мама недовольно покачала головой в ответ на его радужные планы.
— Николаша, ты что? Тебе нужно беречь себя. Как ты можешь со своим сердцем о таких перепадах температур даже думать? Да и водочка… — она многозначительно поморщилась.
— Ты меня, Людмила, глупостями не отвлекай. У меня сейчас много дел будет, нужно домой собираться, организовывать день рождения на даче. Хорошо, что я у Наташки ее отсудил. А то окопалась там со своим любовником. А я же этот дом сам построил, по бревнышку собирал, каждый гвоздь знаю, — покачал он головой, а потом мечтательно улыбнулся. — И баня застоялась без хозяина. Хочу там день рождения, и чтобы все близкие были рядом.
Все близкие… Я сглотнула, понимая, что мысли сами по себе побежали в неверном направлении. Совершенно неверном. Окружающая действительность пропала, а я начала размышлять, что было бы, приедь на праздник сын Николая Дмитриевича.
Что бы я ему сказала… Что бы сказал он… Но он не приедет. Отношения между отцом и сыном так и не наладились, а мне нельзя даже думать о Суворове. Это опасно.
— Правильно, завелся Николаша, а организовывать всё Люде… — ворчала мама.
— А что тебе делать? Тебе сложно пятую точку поднять, вещи собрать и из машины в самолет переместиться? — подмигнул он ей с улыбкой.
— Ну ты уж скажешь. Так и обидеться недолго, — надулась мама.
— А что здесь обидного? Таюш, — обратился он ко мне за поддержкой, вырывая из мира грез. — Я всегда правду говорю. Не работаешь, никаких обязательств нет, дома сидишь, чему я очень рад, — добавил поспешно, явно боясь, что запахнет жареным. — Почему вы тебе до России не прокатиться, мужу любимому не устроить праздник в честь юбилея, удивить всех нас чем-нибудь вкусненьким? Сделай мне такой подарок, душа моя, и я буду только счастлив…
