.
Также Мансур был великим проповедником. Красноречие всегда высоко почиталось среди арабов, и Мансур был единственным халифом династии, имевшим репутацию крупного публичного оратора. В мечети по пятничным молитвам он призывал аудиторию жить праведной жизнью и лично извинялся за свое правление. Он имел готовые ответы на выкрики тех, кто иногда осмеливался возразить ему>{17}. Позднее арабские монархи вынуждены были отказаться от публичных выступлений, но во времена Мансура халифа мог увидеть и услышать любой, кто в пятницу приходил на молитву в большую мечеть столицы.
Мансур был организованным и методичным до занудливости. Его день>{18} начинался задолго до рассвета, когда он поднимался и шел в свою личную молельню. С восходом солнца он присоединялся к молитве своих домашних перед тем, как отправиться в иван[7], чтобы занять место для утренней аудиенции, которая была самой важной и публичной частью дневной работы. После сиесты>{19} в полдень остаток дня проходил в расслабляющих беседах с членами семьи. Когда заканчивались вечерние молитвы, он просматривал свою корреспонденцию и обсуждал дела с советниками, прежде чем отправиться отдыхать примерно в десять часов вечера.[8]
Его внимание к деталям при строительстве новой столицы в Багдаде было типичным для него. Халиф яро сражался за экономию средств и, вероятно, доводил строителей до отчаяния постоянным вмешательством в их дела. Когда он находил что-то, что ему нравилось, он требовал, чтобы эту деталь или прием повторили, но гораздо дешевле. На каждый свод отдельно он просчитывал стоимость кирпичей и штукатурки, заставляя работников приходить к нему и сообщать точно, сколько материалов они израсходуют. Когда один строитель сказал ему, что не может сделать точной оценки, халиф ответил, что он поможет:
Он послал за обожженным кирпичом и растворам, необходимыми для возведения свода. Затем начал добавлять те материалы, которые понадобятся дополнительно. Он не отходил от строителей полтора дня, пока они не закончили работу. Когда свод был сделан, он послал за Мусайябом [прорабом] и велел заплатить за труд и материалы. Строителю выдали пять дирхемов, но халиф решил, что это слишком много, и давил на Мусайяба до тех пор, пока не снизил цену до одного дирхема. Затем он тщательно осмотрел все остальные своды и сравнил их с тем, который уже знал. Мусайяба заставили вернуть халифу более шестисот тысяч дирхемов, которые тот уже получил ранее, ему не позволяли покинуть дворец, пока он этого не сделал
