. Наши источники полны рассказов о том, как правители отвечали на жалобы бедняков и тех, кто лишился собственности по вине мелких тиранов-чиновников. Трудно сказать, сколько тут было от желаемого и насколько эти рассказы отражают реальность, но их политическая философия ясна: халиф должен быть доступен для народа, чтобы исправлять несправедливости, чинимые его слугами.
Вне политической области лежала домашняя сфера. В Ухайдире для внутренних служб дворца отводился ряд более мелких прямоугольных двориков с открывающимися в них комнатами. Каждый из таких двориков был отделен от других, но все их соединяли длинные сводчатые коридоры. Невозможно узнать. как их точно использовали; некоторые помещения могли предназначаться для гостей и их сопровождающих, другие отводились женам и членам семьи правителя.
Одной из черт, которая делала мусульманские дворцы того периода непохожими на огромные здания Западной Европы, с которыми мы знакомы куда лучше, было наличие помещений с особым, специфическим назначением, типичных лишь для мусульманского востока. Иван и зал приемов имели абсолютно четкие функции, их архитектурные формы отражали их назначение. То же самое относилось и к дворцовой мечети, обычно определяемой археологами по крытому помещению, открытому двору, а главное — по наличию михраба, то есть пиши, направленной в сторону Мекки. Особым помещением являлась и баня, окруженная рядом небольших комнаток с куполами.
Отдельно от этих сооружений располагались домашние постройки и здания общего назначения — все, что требовалось при крупной усадьбе. Обычно они отличались простой архитектурой и внешне не производили особого впечатления: роскошь достигалась внутренней обстановкой, в первую очередь создаваемой тканями и мягкой утварью — тем более, что фарш легко можно было переносить из одной комнаты в другую.
В отличие от средневековых дворцов Запада или от стамбульского дворца Топкапи, в арабских строениях обычно не имелось жесткой мебели. Даже самые выдающиеся люди сидели на коврах, на полу или на фарш. Традиционными являлись большие ковры, известные как бассат, а молельные коврики мусалла обладали высочайшим статусом; на таком сидел в своем дворце сам Мансур>{288}. Когда управляющему Раби не предложили сесть на молельный коврик во время посещения одного из его соперников по дворцовой администрации, он воспринял это как жестокое оскорбление и немедленно начал планировать месть>{289}
