— И без тебя вижу, — огрызнулась я. — Но я не знаю ни одного отпирающего заклинания.
— Я тоже.
На миг мне показалось, что подселенцу вдруг стало... весело?
— Но мы можем ее выбить, — предложил он.
— Отличный план, — ситуация уже начинала меня нервировать. — Вот так возьмем и вынесем дверь в кабинет коменданта пусть и небольшой, но все же заставы. Вряд ли после этого мне будет оказан прямо уж таки теплый прием.
— Неужели у почтенного лича, которому не выказывают должного уважения при встрече, нет на это права?.. — вкрадчиво поинтересовался Альд.
Вопрос заставил меня на миг задуматься. Соблазнительное решение, будь я действительно почтенным личем. Некромагом, самостоятельно сумевшим обрести контроль над своим посмертием. Ключевое слово — самостоятельно. В моем случае это было не так.
— Нет, — коротко ответила я. — И ты прекрасно знаешь, почему.
— Неужели в этом ответе я слышу нотки благодарности и признательности за твою спасенную душу? — в голосе подселенца слышался неприкрытый сарказм. — Хотя... нет, показалось.
Начинается... Каждый раз одно и то же.
— Я не просила меня спасать.
— О да, конечно, ты просто слишком хотела жить...
— С каких пор это запрещено?
— Это опасное желание, если умираешь в месте заключения духа могущественного некроманта.
— Ой, прости. Знай я, что ты там был, предпочла бы умереть в другом месте...
Наша безмолвная перепалка прервалась неожиданно — на темном дереве проявился светящийся серебристый узор, и дверь бесшумно открылась сама. Я придала створке ускорение, и та плавно распахнулась, явив моему взгляду небольшое помещение, у дальней стены которого стоял массивный деревянный стол. А за ним сидел мужчина, внешне являвший собой полную противоположность встреченному ранее Милеху.
Бледное, испещренное морщинами, но гладко выбритое лицо с тяжелым волевым подбородком. Короткий ежик черных с проседью волос. Немолодой некромаг поднялся мне навстречу, демонстрируя внушительный рост.
— Хм, все-таки, я склоняюсь к неординарной личности, — не удержался от комментария Альд. — К тому же, еще и неплохо сохранившейся физически.
— Говоришь так, будто ему под сотню лет.
— Сотня — не сотня, но полвека точно есть. Может, даже старше. В мое время шутили, что некроманты столько не живут.
— И до скольки доживали некроманты в твое время?
— По-разному.
— А ты?
Подселенец не ответил.
Комендант заставы казался незыблемой скалой. Он даже выглядел каким-то серым, чуть темнее камня, из которого были сложены стены и здания крепости. Или припорошенным пылью. Единственным ярким пятном на его лице были глаза — пронзительно голубые, как ледники на вершинах черных гор, которые были видны из окон дома моих родителей. Он вышел из-за своего стола, сделал пару шагов навстречу и небрежно оперся бедром о столешницу. Холодные глаза коменданта не выражали никаких эмоций, но взгляд был внимательным и цепким.
