— Спокойно, — говорит он не спокойным голосом, а как-то прерывисто.
Кира пытается вывернуться в цепкой хватке, глотая воздух жадно и часто. Брус опять чертыхается и сам ее переворачивает, пытаясь заглянуть в скрытое темными волосами лицо.
— Смотри на меня, — приглушенно звучит низкий голос.
— Я сказал, смотри на меня, Кира, — свободной рукой он удерживает ее за затылок и поднимает голову.
Она больше не наносит ударов, но теперь держится за полы рубашки с таким остервенением, — что он видимо на миг теряет контроль над выдержкой, и слегка подбрасывает ее, таким образом закрепляя руку ниже и жестче.
— Отпустите… меня, — слова практически клокочут у девушки в горле. — Немедленно.
— Вот дойдем и отпущу, — резко отвечает Роман. — И не тратьте силы, я вызвал дока не для того, чтобы вас убить.
— Мне не нужен доктор, — она заставляет себя выпрямиться и взмахнуть головой, чтобы смотреть на него прямо сверху вниз. — Мне нужно, чтобы вы отстали от нас с Петей.
Не отрывая от нее глаз, он кричит в сторону:
— Приведите брата сюда.
Когда Карелин ставит ее на пол в сером техническом помещении — без окон, но с каскадом дверей разного калибра, — она демонстративно отскакивает от него подальше и упрямо игнорирует. Кровь струится по руке, а здесь ни черта нет приложить к ране.
Кира натягивает рукав кардигана, намереваясь промочить порез синтетической тканью, но Карелин отрывает манжет собственной рубашки и протягивает девушке. Делает он это с той же будничностью и монотонностью, как люди ежедневно вводят ПИН-коды в банкоматах, как пешеходы останавливаются в одночасье у тротуаров, когда загорается красный, как мусорщики быстро и метко закидывают содержимое баков в гудящие посреди ночи машины.
Кира прижимает кусочек темно-зеленой ткани к ранению.
— Она должна быть чистой, — говорит Брус и, правда, девушка не знает, что ответить, а он не знает, что еще сказать.
Появление Петра заряжает атмосферу удвоенной напряженностью — брат безучастно усаживается на пол в другом конце комнаты, с ноутбуком на коленях. Моментально включает обожаемые видео.
Он всегда так, после эмоционального перенасыщения от общения с людьми. Чувство вины поедает Киру трусливым, жадным кротом — она должны была вообще не допустить такой ситуации.
Застывшие в одной позе Карелин и Кира больше не смотрят друг на друга, и каким-то образом синхронность обоюдного решения ощущается еще большей близостью, чем когда они смотрели друг на друга в цеху.
