— И я тоже, — серьезно подхватил Спиро.
Таки включил задний ход, мы все поднажали плечами и столкнули катер с отмели. После чего Таки внимательно изучил обстановку, нашел проход, и мы уже без всяких затруднений вошли в залив.
Разведя костер на берегу, мы сварили извлеченных из холодильного шкафа осьминога и маленьких каракатиц и дополнили трапезу холодным цыпленком и фруктами.
— Видите теперь, как правильно мы поступили, — сказал Ларри, жуя толстое щупальце осьминога, — когда взяли с собой холодильный шкаф.
— Верно, милый, — согласилась мама. — Тогда эта идея не показалась мне такой уж удачной, но она себя вполне оправдала. Правда, на борту катера лед тает гораздо быстрее, чем в нашем доме.
— Иначе и не может быть, — заметил Ларри. — И все-таки шкаф нас выручил.
В ту ночь взошла такая великолепная луна, что мы долго лежали у самого берега в теплой воде, попивая вино и беседуя. Более мирной картины невозможно было представить себе, пока вдруг не раздались громкие пистолетные выстрелы, рождая эхо в прибрежных скалах.
Неприметно для всех Лесли и Мактэвиш, вооружившись маминым пистолетом с перламутровой рукояткой, ушли на край пляжа, где Мактэвиш стал показывать Лесли, как быстро должны стрелять члены Королевской канадской конной полиции.
— Силы небесные! — воскликнул Ларри. — О чем они думают? Превратить тихий пляж в стрельбище!
— Господи, — произнес Спиро, — я уже думать, что сюда прийти чертов турки.
— Лесли, милый! — крикнула мама. — Пожалуйста, прекрати!
— Мы только тренируемся! — отозвался Лесли.
— Конечно, но вы не представляете себе, какой шум подняли, — продолжала мама. — От этого эха у меня разболелась голова.
— Ничего страшного, — недовольно возразил Лесли.
— Это характерно для Лесли, — сказал Ларри. — Он лишен эстетического чувства. Тут дивное теплое море, чудесное вино, полная луна, и что же он затевает? Носится взад-вперед, стреляя из пистолета!
— Ну, ты тоже бываешь хорош, — возмутилась Марго.
— Разве я вам докучаю? — спросил Ларри. — Нисколечко. В нашей семье нет человека благоразумнее меня.
— У тебя разума столько же, сколько у… у последнего психа, — заявила Марго.
— Ну-ну, дорогие мои, не ссорьтесь, — взмолилась мама. — Не забывайте, мы отмечаем мой день рождения.
— Я сыграю для вас, — объявил Свен.
И он исполнил несколько негромких и прекрасных даже для аккордеона мелодий, которые отлично сочетались с лунной ночью и окружающей нас природой.
Наконец мы сходили на катер за своими матрацами, расстелили их на берегу и один за другим погрузились в сон.
