О том, что Денис — игрок со стажем, Мила узнала, когда полюбила его. Сначала думала, что он исправится, скоро бросит играть и устроится на работу. Они будут жить, как обычная нормальная семья. Но с каждым днем, эта ее идея развеивалась, как пелена густого дыма. Лучше не становилось, только хуже. Она себя ругала, так ругала, что не подумала об этом раньше. Она пыталась его изменить, пыталась устроить его на работу, но как говорится: «Горбатого могила исправит».
С работой у Дениса не получалось. Ни на одной работе он долго не задерживался, а профессии грузчика, строителя или дворника его никак не привлекали. Денис часто себе говорил «Я счастливчик!», «Мне везет!». И поэтому всегда искал легких денег, в то время как его товарищи вкалывали на двух-трех работах, когда их жены уходили в декрет.
Милана знала, что все свое свободное и не свободное время Денис проводил в казино. Там он нашел он друзей, которые его поддерживали. Занимали, перезанимали. Она даже знала, в каком заведении он «просаживает» последние деньги. Ведь сколько она раз от туда его вытягивала, сколько разу умоляла, падала на колени и просила, чтобы он туда больше не ходил. Забыл туда дорогу раз и навсегда. Но когда, она поняла, что ничего не получится, что это болезнь и теперь он всегда будет забирать последние деньги, причем заработанные ею деньги. Забирать проигрывать, приходить домой, как ни в чем не бывало. Иногда, когда появится у него настроение — извиняется. И ей больше ничего не останется, как махнуть на него рукой, а ночью плакать в подушку, от безысходности. От такой жизни, когда хочется напиться и забыться. И если бы не маленькая жизнь, которую она носила под сердцем, то Милана начала пить, так как другого ей больше не приходило в голову.
С самого утра Мила бежала на работу. Вставала рано. Последнее время она просыпалась в холодной кровати, так как Денис еще был в казино и приходил только к десяти часам. Сначала она расстраивалась, но затем, ей даже нравилось. Не нужно готовить завтрак, тем более сейчас, когда ее слишком сильно тошнило по утрам. А с каждым разом тошнило все сильнее и сильнее. Она рвала на работе, не могла переносить никакие запахи. Ей дали неделю выходных, так как не вооруженным глазом было заметно, что ей плохо и вот-вот появится животик. Скрывать очевидное, не будет смысла. До декрета, ей еще нужно было работать долгих, шесть месяцев. Она была этому очень рада и дома сидеть совершенно не хотелось. Во-первых, было скучно. Когда одна в четырех стенах, Милана считала, что можно просто сойти с ума.
