Близких людей в последний путь мы провожали в один день. У мамы денег было немного, но мистер Стриккен успокоил ее, сказав, что возьмет все хлопоты на себя, потому что я ему давно как сын. Через полгода мы с мамой переехали в особняк. Мы с Генри были уверены, что в скором времени станем братьями, но ни его отец, ни моя мама не хотели больше связывать узами брака.
После школы Генри поступил в Кэмбридж и углубился в изучение истории – мистер Стриккен решил уступить. У меня не было больших амбиций, однако, благодаря отцу Генри, смог поступить на юридический факультет в Стэнфорде.
С Генри мы виделись лишь во время каникул, но часто с ним созванивались по видеосвязи. В какой-то момент он перестал отвечать на звонки, оставив лишь короткие ответы в виде сообщений. Это длилось больше года. На Рождество, по традиции, мы собирались в особняке Стриккенов. Родителей с нами в тот ужин не было. Мистер Стриккен все-таки сделал моей матери предложение. Они сыграли тихую свадьбу два года назад, купили небольшой дом с участком в Англии и перебрались туда. Особняком в отсутствие Генри заведовали супруги Шеркс.Генри встретил меня крепкими объятиями и долгими извинениями за свое молчание.
За ужином я узнал, что он все это время был влюблен. И не просто влюблен – в тот вечер они должны были сообщить о помолвке. Сказать, что я был удивлен – не сказать ничего. Еще большим удивлением для меня стал выбор его избранницы. Ей оказалась Марила Даменски, которая жила рядом со школой. В старших классах я был в нее влюблен, мы ходили на свидания. Я до сих пор помню приторно-сладкий от леденцов вкус ее губ во время первого поцелуя. Перед моим отъездом в Стэнфорд Марила сообщила мне о расставании.
– Мы не сможем выдержать расстояние. Я не смогу. Понимаешь ? – она была тогда весьма убедительна. Через пару месяцев я получил от нее письмо. В нем она просила дать нам еще шанс. Я был не против. Марила редко мне звонила, мы общались через письма. Мы находили в этом свою романтику – эпистолярный роман, как в книгах. Но однажды я перестал от нее получать ответ. Тогда я решил, что наша любовь слабее расстояния.
Как оказалось, дело было не в расстоянии, а в Генри. Его аристократические манеры, начитанность очень импонировали родителям Марилы. По сравнению с Генри, я был легкомысленным, незрелым мальчишкой, совсем не подходившим для «хорошо воспитанной девушки».
Обстановка в тот вечер была напряженной. С Генри мы практически не говорили. Я рано ушел спать. Марила приехала утром, но я ее не застал. После этого я считал, что дружбе пришел конец.
