Леон дошел до бассейна, скинул брюки, джемпер и бросился в воду. Похоже, убивать меня пока не собирался. Когда Леон наконец выбился из сил, он застыл на водной глади и нашел меня глазами. Я уже пришла в себя и со спокойствием индейца сидела у бортика бассейна, скинув платье. Рядом стоял поднос с бутылкой виски, двумя бокалами со льдом и, вместо трубки мира, пачка его любимых сигарет. Он курил редко, но сейчас был повод. Возлюбленный медленно поплыл в мою сторону. Я оценила разумный поступок — не вступать в дебаты под горячую руку. Леон выбрался из воды и сел рядом. Вид на Атлантический океан и шум прибоя действовал на нас успокаивающе. Я растерла возлюбленного полотенцем и положила голову ему на плечо.
— Не подлизывайся, — огрызнулся он, но уже без злобы.
— Тебе не понравилось, как я пела?
— Пела ты, по слухам, бесподобно, — Леон стиснул зубы и добавил. — Мне не понравилось, как ты танцевала.
Вот так, не в бровь, а в глаз. Придется отвечать.
— Вовсе не собиралась танцевать с этим парнем. Ты появился как раз в тот момент, когда я хотела сказать ему, что пришла не одна.
— Я появился в тот момент, когда он уже лапал тебя. И это еще полбеды: последствия вашего пения мы узнаем завтра.
— Ничего непристойного не было, — смущенно произнесла я. — Ты зря обвиняешь меня.
— Джил, — Леон повернулся ко мне. В его взгляде смешались боль и любовь. — Я боюсь, что потеряю тебя, не сказав самого важного.
Сердце сжалось, и я поняла, что никогда не променяю моего Леона Берри ни на кого другого.
— Я не думала тебя расстроить, просто захотелось раствориться в музыке, в атмосфере праздника. Я люблю петь, танцевать, а ты… Ты не желаешь этого знать, — навернулись слёзы, мне нужно было выговориться.
— Ты растворилась не в музыке, а в том парне. На меня ты так никогда не смотрела. А с ним… С ним вы будто слились в одно целое.
— Это называется хорошая актерская игра, — слова прозвучали неуверенно даже для меня.
Неужели от окружающих не укрылись вспыхнувшие во мне чувства?
— Самой смешно? — возлюбленный толкнул меня плечом в плечо, но уже без злости.
— Леон…
— Да?
— Давай забудем? — В этот момент случившееся виделось не более чем волшебным сном.
— Ты, правда, этого хочешь?
— Да.
Леон обнял меня и увлек за собой в бассейн. От неожиданности я вскрикнула и наглоталась воды. А он, подобно человеку-амфибии, унес меня под небольшой водопад. Там произошло то, что одним словом можно назвать примирением.
Мы пришли в спальню взбудораженные, влюбленные друг в друга, как в первый день. Чувство вины подхлестнуло мою страсть, а любовь Леона достигла своего апогея. Закутанные в пушистые махровые полотенца, мы без сил упали на кровать, держась за руки.
