Ответом ему было мое вынужденное молчание, что, впрочем, никак не смущало мужчину, так как он спокойно продолжил:
— Конечно, сейчас я вызываю в тебе лишь гнев, но подожди, я сумею изменить твоё мнение. Поверь, с женщинами, а уж тем более невинными, я обращаться умею. Тебе понравится.
После этого на своего жениха я взглянула со здоровым скепсисом. Ох уж эта мужская самоуверенность. Вот откуда ему знать, что мне понравится? Особого опыта в этих делах у меня не было, но теоретически я была достаточно подкована и точно знала, что для того, чтобы мне хоть чу-чуть понравилось, нужна как минимум страсть, я уж молчу о таком редком чувстве, как влюблённость. Пока к данному мускулистому индивиду я испытывала только страсть. Страсть как хотелось сжать его шею своими руками и хорошенько придушить, до приятного, синюшного такого оттенка кожи.
Но, меж тем, наш односторонний диалог продолжался:
— Молчаливая ты мне вообще больше нравишься. Сразу становится видна твоя хрупкость, беззащитность, ранимость. Признаюсь честно, когда впервые тебя увидел, подумал что ты нежный цветок, по недоразумению попавший в сборище ваших военных. Хотелось защитить тебя от всех мужских взглядов. А твои волосы? Никогда раньше не видел такого оттенка — золото на его фоне выглядит блеклым и мертвым. Так что извини, но теперь ты будешь обязана носить хиккам, так как подобную красоту разрешено видеть только мне. И не смотри на меня так, уверен, ты меня поймёшь. Позже.
«Если выберусь отсюда — перекрашусь и накачаюсь» — мрачно решила я, — «Раз подобным индивидам нравятся хрупкие блондинки, стану полной противоположностью. И на курсы боевой подготовки наших спецагентов пойду, чтобы в следующий раз спокойно вступить в бой, а не бежать от противника куда глаза глядят».
Вскоре мы спустились на нижний этаж замка. Впереди меня ждал долгий спуск на лифте в подземелье и обряд. Транквилизатор ещё действовал, и двигать я могла только глазами и немного пальцами рук, что никоим образом не помогло бы в деле.
Когда впереди замелькала уже знакомая панель лифта, я от отчаяния готова была биться головой. Сайрах же, даже не сомневался в собственной победе, потому не считал нужным скрывать торжествующую улыбку. Красив, гад, не спорю! Но вряд ли я уже изменю о нем мнение в лучшую сторону, потому пускай улыбается своей идеальной белоснежной улыбкой, пока все зубы ещё не месте… Уж если свадьбу сорвать не получится, то первую брачную ночь я ему устрою такую, что всю оставшуюся жизнь будет только супчики да кашки хлебать из трубочки, потому что со сломанной челюстью по другому никак!
