Наступила мгновенная гробовая тишина, а Марина почувствовала, как в ней что-то умирает и мир начинает рушиться, это было мгновение, потому что потом раздался мощный вопль:
— Прекратите нести чушь! — закричала она. — Прекратите!
— Все, — подождав паузы, ответила педагог, жестом показывая, что тема закрыта, затем немного подождав, мягко добавила, — и все же, как рекомендация, разрешите хотя бы девочке посещать психолога, у нас замечательный специалист.
Марина шла в школу с большой усталостью и напряжением, в голове крутилось: «Зачем? Зачем ты это сделала?», — в реальности она защищала маму, ей было ее очень жаль, и многие слова колючего, взрослеющего подростка застревали в горле, отдаваясь ангиной и воспаленными миндалинами, а нежелание находиться в таких условиях стали проявляться онемевшими руками и ногами, так стало складываться ощущение бесцельности и безысходности и она сидела на уроке уйдя в себя.
— Здравствуйте, Марина Сикорская здесь? — внезапно прозвучал мягкий и певучий голос из-за двери.
— Это я, — внутренне напрягшись, еле слышно ответила Марина.
— Марина, я приглашаю тебя, следуй за мной, — и она жестом показала куда идти.
Буря бушевала внутри. «Опять эти разговоры. Как мне надоело все! Как мне надоели все! Лучше бы меня не было на свете!», — бродили усталые мысли. Ей казалось, что весь мир был против нее, и она ждала очередную порцию нотаций, от которых толку не было, ни какого, потому что Марине хотелось сделать все наоборот. И даже не поддерживая действия своей мамы, она непроизвольно начинала ее защищать. И она приготовилась ее защищать несмотря ни на что! И поэтому первый вопрос ее застал врасплох, она его никак не ожидала. А именно, ее спросили:
— Как ты себя чувствуешь? — этот вопрос прозвучал искренне, что враждебность и недоверчивость Марины начали отступать, более того, она спрашивала о ее состоянии, ощущениях, мыслях, желаниях, мечтах, о том, что никому не было интересно. Марина поразилась, чувствуя, как на глаза начинают наворачиваться непрошенные слезы, и вдруг откуда — то полилась тихая папина музыка.
— Плакать надо иногда, и дышать тоже! — мягко шептала она, приобнимая за плечи, — Давай попробуем со звуком, — подбадривала она ее, — как ты? — часто спрашивала она. — Ничего не бойся, все получится, — мягко повторяла она.
И все, что ее мучило, начало немного отступать.
— Все, что происходило, останется здесь, это очень важно, — почти шепотом произносила она.
