— Хочешь и дальше топить наш авторитет?!
— Я уйду. Изменю имя, возьму другую фамилию и уеду.
— Щенок!
— Право альфы перейдёт к Диме, он справится.
Произношу и ухожу прочь. Ненавижу себя за слабость. Я и правда много чего наворотил, не разгрести. Вроде вырос уже, взрослый мужик, голова на плечах есть. Как я думал. На деле совсем мозгов нет, повелся хрен знает на что и вот результаты.
Ноги сами привели к ней. Больно смотреть на такую картину. Одинокая кровать, что поставили сюда именно для неё. Лежит, словно мертвая. От этого сердце сжимается в спазме боли. Бледная кожа, от тела идёт холод, глаза закрыты. Грудь едва заметно поднимается и сердце бьётся так тихо и медленно, что и не сразу сможешь услышать. Шоколадные волосы потеряли свой блеск, стали тусклее.
— Маленькая, — не узнаю свой голос, хриплый, дрожит и едва можно услышать. — Живи, пожалуйста, живи.
Сажусь на колени рядом, накрывая маленькую холодную ладошку своей. Меня всего пробирает от её холода. Внутри так больно. Моя яркая Стася. Девица, что всегда улыбалась, дарила миру своё тепло. Красивые янтарные глаза всегда горели озорным огоньком. Такая лёгкая, воздушная волчица, что всегда была рядом. Я дышал ею.
А сейчас она лежит едва живая. Нет больше тепла и её смеха. Я не могу больше посмотреть в любимые глаза, увидеть такую яркую улыбку.
— Она под заклятьем. Ведьма сказала, что нужно время. — мама слегка коснулась моего плеча, — Настя будет жить, милый.
***
Вечер я, как и в последнее время, убиваю в баре. Заливаю в себя алкоголь, запивая свою боль. Смешно даже, сильный волк, сломался. Морально я уничтожен, не осталось сил. Сдался. Слабак. Ненавижу себя и всё что натворил своими руками.
Какая-то человеческая женщина сумела сломать меня, мою жизнь и моё будущее. Стыдно даже думать об этом. Не то что сказать вслух. Какой из меня альфа? Никакой. Полностью уничтожу то, что наши предки строили веками. Полностью разрушу авторитет Громовых. Я позор своей семьи. Не могу быть вожаком. Митя лучше справится с ролью альфы.
— Не надоело?
Вспомни говно, как говорится. Брат отнимает у меня бутылку коньяка и падает напротив меня. Смотрит серьёзно. Фыркаю отворачиваясь.
— Думаешь, сможешь меня переубедить? — усмехнулся я, хватая новую бутылку коньяка. Уверен отец уже сообщил о моих планах.
— Нет, ты уже всё решил.
Смотрю брату в глаза и вижу лишь своё отражение. Весь помятый и разбитый. Потаскали волчонка и он поджав хвост думает, как сбежать. Аж противно от себя.
