Меня осмотрели доктора, и я лежала на узкой койке, ожидая, когда приедут родители.
— Ты могла умереть, — сказал один из врачей, не помню который — я не пыталась запомнить их имена.
— Я не самоубийца, — пояснила я, когда ко мне зашел местный психолог. Папа стоял у кровати, пока мама заполняла бумаги в коридоре. — Иначе зачем бы мне самой сюда приезжать?
Папа кивнул, как будто даже в такой ситуации был доволен тем, что я предоставила такой разумный довод. Он не знал (в отличие от меня — я прочла об этом в интернете), что определить причину самоповреждения в таком случае сложно, потому что доктора не знают, кто просто слишком сильно порезался, а кто действительно планировал умереть. Но, конечно, ко мне это не относилось, потому что я сама приехала в больницу. Даже врачам пришлось признать отсутствие попытки самоубийства, но они все равно хотели пару дней за мной понаблюдать.
— Это не обязательно, — сказал папа.
Возле койки не было стульев, но, думаю, он все равно не присел бы. Медсестра наложила мне на ногу жгут, но мы ждали, когда освободится доктор, чтобы меня зашить. Оказывается, в День святого Валентина травмпункты весьма востребованы.
Местный психолог объяснил, что по протоколу таких пациентов, как я, направляют в больницу для дальнейшего наблюдения и лечения, а затем переводят на внебольничную программу. Я видела, как папа напрягся при словах «по протоколу» и «такие пациенты, как ваша дочь». Папина работа — обходить протоколы.
Он настоял, чтобы меня отпустили домой под контроль родителей, и предложил подписать документы о том, что освобождает от ответственности больницу.
Так что когда мне зашили ногу, я вернулась домой. Мама отвезла меня на своей машине, а папа сел в мою и поехал следом.
Но еще мне досталась доктор Крейтер.
На первом сеансе я села напротив нее на краешек дивана. Я ни в коем случае не собиралась ложиться, как делают в кино.
Она представилась, потом сказала, что уже работала с такими подростками, как я. Я напряглась, как папа при слове «протокол». Мы едва познакомились, а она уже свела меня к стереотипу.
— В смысле, с самовредителями? — спросила я.
Несколько месяцев назад я уже почитала в интернете про селфхарм и резку. Оказывается, тяга к самоповреждению может выражаться более социально приемлемыми способами, например нанесением татуировок. А в некоторых культурах встречается ритуальное самоповреждение, и никто никого не обвиняет в отклонениях психики.
