Если честно, доктор Крейтер рекомендовала не только таблетки. В дополнение к еженедельным терапевтическим беседам она посоветовала мне посещать собрания группы поддержки для подростков, страдающих от тревожности, ОКР, занимающихся самоповреждением. Мама думала, что это хорошая мысль, но мне удалось убедить ее (точнее, папу), что мы обсудим это снова по истечении нашего трехмесячного договора. Встречи с такими же резателями, как я, определенно не то внеклассное занятие, которое станет плюсом при поступлении в университет, и к тому же они отнимут у меня время, которое можно провести с пользой. Но я пообещала, что, если не смогу выполнить свою часть сделки, мы вернемся к вопросу таблеток и групп поддержки.
Я была уверена, что смогу продержаться три месяца. Я думала, что перспективы приема лекарств и дополнительной поддержки будет достаточно, чтобы меня мотивировать, как мысль о поступлении в Стэнфорд мотивировала меня написать десятки тестов для подготовки к выпускным экзаменам. Я правда считала, что будет достаточно поставить цель, потому что раньше это всегда срабатывало (по большей части).
Но это было до того, как Тесс порвала со мной на глазах у всех.
Я все еще считаю. Минус двести семьдесят шесть.
Я оставляю зеркало на асфальте у машины и зарываюсь в сумку на пассажирском сиденье. Под учебниками и темными очками я нахожу кошелек.
Это ненадолго, только пока я не смирюсь с расставанием. Это не таблетки, которые нужно принимать всю жизнь. (Да, доктор сказала, что постоянно их принимать не придется, но я ей не верю. Она как наркодилер, который толкает дурь, утверждая, что это не вызывает привыкания, хотя прекрасно знает, что на нее можно подсесть.)
Выходя из машины, я наступаю на зеркало, чтобы раздавить осколки в бесполезную стеклянную крошку. А когда поворачиваюсь к задней части парковки, машины Хайрама там нет.
Я одна.
За ужином мама серьезно смотрит на меня:
— Нам нужно кое-что обсудить.
Черт. Я совсем забыла про мамино утреннее сообщение.
— Прости, что не позвонила. День сегодня был тяжелый.
После обеда я вернулась на уроки, но ни с кем не разговаривала. Я знала, что все смотрят на меня, шепчутся о том, как Тесс порвала со мной прямо в школьном коридоре — самое позорное расставание за всю историю академии Норт-Бэй. К счастью, миссис Фрош (она ведет английский) посадила нас писать сочинение, так что в классе стояла тишина и я могла не сводить глаз с тетради. Потом у нас информатика, где каждый сидит в своей кабинке и учится кодить (половина из нас и так это умеет). На переменках я прячусь в ближайшем туалете. После последнего звонка мчусь к машине и еду прямо домой. Раньше я ждала свою лучшую подругу, чтобы подвезти ее до дома — у нее нет своей машины, — но она теперь ездит только со своим парнем (как раз один из примеров того, как она не предупредила меня об изменении планов). Было так просто замкнуться в себе на весь вечер, что я задумалась, почему так редко это делаю.
