Среди гражданской бури,
Образовался ураган.
Стоящий храм на верхотуре,
Лишился мигом прихожан,
Тогда они,
Обмануты судьбою,
Решили сами в руки взять,
Поводья. В гонке за мечтою,
Они не могут проиграть.
И вот народ,
Пролив кровавый океан,
Свободу, землю получил.
Его владенья тут и там.
Народ свой план осуществил.
В те дни когда,
Спокойным было небо,
Народ великий мирно жил.
И в глубине ухоженного склепа,
Заветы предков бережно хранил.
Никто не говорил, что будет легко
Вот увидел рассвет,
От зимы до весны.
Заголовки газет,
Лишь отчасти верны.
И я брошу свой взор от земли далеко,
Но никто не говорил, что будет легко.
И не важно, что сломлены мы,
Только дело глаголит за нас,
И не важно, что мы никому не нужны,
Свет свободы еще не погас.
И я в бездну морскую взгляну глубоко,
Но никто не говорил, что будет легко.
Вот и спину расправил народ.
Капли крови готов я отдать,
Не смотря на всю тяжесть невзгод,
За свободу готов умирать.
Подниму я свой взгляд высоко,
Но никто не говорил, что будет легко.
От сердечного жара огней,
Время тиши внезапно придёт,
И над Родиной великою моей,
Снова красное солнце взойдёт.
Как деянье моё велико,
Но никто не говорил, что будет легко.
Весенний лист гуляет смело,
По бесконечности полей.
Совсем не важно это дело,
В контексте юности твоей.
Свободный ветер на дороге,
Сбивает в кучу всю листву.
И размышления о боге,
Забили голову твою.
Дрожит на поле только колос.
Пойду-ка лучше я домой.
Но слышу я внутри лишь голос.
И голос этот, только твой.
Вдоль бескрайних полей,
Где тюльпан уж отцвёл.
Тёплый воздух степей,
Рассекает орёл.
Мимолетный пожар,
Разгорелся в глазах,
У него. Словно древний икар,
Возмывает орёл в небесах.
Я орлиную спесь.
Тут в стихах воспою.
А орёл также здесь,
Мирно ищет добычу свою.
Лампы блеск мне светит в очи,
Заменяя солнца свет.
Напрягаясь, что есть мочи,
На вопрос ищу ответ.
В пустой и серенькой квартире,
Остался с богом я наедине.
И мыслить стал я много шире,
Огонь познанья вспыхнул вдруг во мне.
И понял я своё призвание,
Свой истинный и трудный путь.
А должен просто я страдания,
Людские, кругом изогнуть.
Обязан чтить святой я пакт,
Но я не неба ставленник.
Имеется всего один лишь факт,
Что я — обычный праведник.
Скрипят настенные часы.
И рядом с ними — твой портрет,
За окнами всё лаят псы.
А моего портрета нет
В округе только серые тона,
Осталась ты одна в пустой квартире,
Опять глядишь из своего окна,
А я один остался в целом мире.
Как одиноко мне.
С ума легко сойти
Когда наедине,
Я с мыслями остался.
