Теперь в оскаленную пасть летели глыбы льда. Наконец амулет истощился, и очередная сосулька, разбившись о черепушку прямо меж глаз, от чего изобразив сходящееся косоглазие, волк рухнул на подогнувшихся ногах.
Не теряя времени, я слетел со своего места дислокации на землю перед входом в нору. Несколько ударов топора разрубили веревки, и решётка начала рассыпаться.
Выдернув два дрына, я разрубил их пополам, и по-быстрому обстругав, вогнал в землю. Затем, собравшись с силами, выволок тушу оборотня, и привязал его лапы к импровизированной дыбе. Сосулька приложила его от души, пока я обустраивал место для экзекуции, волк даже не пошевелился. На всякий случай, перед тем как начать, я приложил его обухом топора по голове. Острый нож аккуратными движениями отделял шкуру от мощного тела. А что, за такую шкурищу можно тройную цену содрать. Неожиданно тело выгнулось, и на меня уставилась пара глаз наполненных болью.
- Мужик, ничего личного, чисто бизнес, - пробормотал я, усердно подрезая очередной кусок кожи. Выражение боли в глазах на миг сменилось изумлением. Первый раз вижу волка с охреневшим выражением на морде. Издав подозрительный писк, туша еще раз дёрнулась и зрачки заволокло дымкой.
- Вот гад, - в сердцах выругался я, - не мог минут десять потерпеть, не умирать. Сейчас я держал в руках кусок старческой дряблой кожи. Только что у меня из рук уплыло минимум пятьдесят монет. За ту тряпочку, в которую превратилась роскошная шкура, и пол копейки не дадут. Её даже на бубен стыдно натягивать.
Посокрушавшись несколько минут, приступил к обыску тела.
На счёт защитного амулета я оказался абсолютно прав. На руке обнаружился небольшой браслет с квадратной металлической пластиной. Подзарядив его на глаз, тут же надел на свою кисть. А цепь с волчьей мордой, вытерев от крови об освежёванный кусок кожи колдуна, нацепил на шею. Вот теперь хоть человеком чувствуешь себя.
Освежевав оставшихся волков, взвалив шкуры за спину, я двинулся в обратный путь. Волчонка в логове, к моему облегчению, не оказалось. Было бы не приятно стать его убийцей. В село я вошёл, когда луна стояла по среди небосклона, напевая песенку зайцев про Трын-траву из фильма 'Бриллиантовая рука'.
Со словами '... А нам всё равно, мы волшебную курим трын-траву', я ввалился в свой дом, переполошив Курта и Тану.
- Всё, с бобиками покончено, - авторитетно заявил я, - устал. Мне бы пожрать чего. Согласен даже на 'Мивину'.
