НУРА: Но ты мажор.
УИЛЬЯМ: Нет, мажоры вот такие.
УИЛЬЯМ изображает мажора. (Томас, я не стала описывать то, что мы с тобой обсуждали, просто сделай то, что делал недавно на репетиции.)
–
УИЛЬЯМ и НУРА целуются. Возбуждение растет. УИЛЬЯМ отстраняется.
НУРА: Что такое? Не останавливайся.
УИЛЬЯМ кладет между ней и собой подушку.
УИЛЬЯМ: Мне нужна дистанция.
НУРА смеется и убирает подушку: Не нужна тебе дистанция.
УИЛЬЯМ улыбается. НУРА принимается снова целовать его. Атмосфера накаляется. УИЛЬЯМ снова отстраняется.
УИЛЬЯМ: Я серьезно.
НУРА вопросительно смотрит на УИЛЬЯМА.
УИЛЬЯМ, слегка насмешливо, но при этом серьезно: Я уважаю тебя, а ты уважай меня.
НУРА понимает, что он это всерьез. Она отодвигается и ложится рядом, гладит его по голове. Она решается рассказать ему, почему у нее такие строгие правила.
НУРА: У меня был секс в 13 лет.
УИЛЬЯМ удивленно смотрит на НУРУ.
НУРА: А тот парень потом поступил как настоящий козел.
УИЛЬЯМ серьезно смотрит на НУРУ.
НУРА, серьезно: Мне было очень плохо. Той весной – по разным причинам, не только поэтому – я тяжело болела.
УИЛЬЯМ печально смотрит на НУРУ и гладит ее по голове.
НУРА: Ну вот. Так что я боюсь. Что это повторится.
УИЛЬЯМ грустно кивает. Он внимательно смотрит на НУРУ. И думает о том, как несправедливо, что она – такая хорошая и невинная – хлебнула столько дерьма. Он злится. Ему хочется убить всех, кто ее когда-либо обижал. Это беспокоит его, он ложится на спину и упирается взглядом в потолок. НУРА вопросительно смотрит на него. Пытается понять, откуда эта внезапная перемена в нем. Гладит его по голове.
НУРА: Эй.
УИЛЬЯМ пытается подобрать слова, чтобы придать своему гневу цивилизованную форму, не угрожая кого-нибудь убить. Он уже понял, что НУРА такие методы не поддерживает.
УИЛЬЯМ: Мне очень плохо оттого, что Нико так поступил с тобой.
НУРА с грустью смотрит на УИЛЬЯМА. Она не хочет, чтобы ему было плохо из-за этого. Ведь в этом нет его вины. А она уже со всем разобралась.
НУРА: Ты не виноват.
УИЛЬЯМ смотрит в потолок.
НУРА: И ничего страшного ведь не произошло. И его осудят. Это ведь хорошо? Что у нас есть правовая система. Мы должны верить, что наша система правосудия справедлива. Так что, наверное, тебе не обязательно его убивать.
УИЛЬЯМ не отвечает. НУРА смотрит на него.
НУРА пытается пошутить: …Ты ведь его не убил?
УИЛЬЯМ: Я его не видел. Я уехал в Лондон.
НУРА: А он – в Осло?
УИЛЬЯМ: Не знаю. Я не был дома.
НУРА, дразня: Так это ты жил у нас в кладовке?
