Она прервала его: — Заходите, чай будете?
Он ступил через порог.
— Как вы справляетесь, еще и в этой квартире? — удивился Котя.
— Костя, давайте я буду откровенна с вами, а куда я поеду? В Саратов к маме? — она печально изобразила бледными губами улыбку.
— Ну да, конечно, — согласился он.
Котя пытался осмотреться.
— Все убрали. Я пришла, а уже убрано… почти все. — объяснила она, — хоть с этим полегче. — и девушка заревела, сидя за кухонным столом. Она не пыталась извиняться за свои чувства и не скрывала лицо руками, как тогда перед камерой.
— Здесь деньги, я не знаю сумму, — протянул ей по столу уже помятый конверт Котя, — Начальник наш… оказался немного не таким, как мы все думали, — пытался объяснить появление конверта у нее в квартире Котя.
Она молча открыла конверт и развела веером купюры.
— Спасибо. Чаю?
— Нет, я пойду, — как бы извиняясь поклонился он.
— Не уходите, мне плохо, — тихо взмолилась она.
Котя присел на кухонный стул и начал рассматривать кухню. Обычный гарнитур, кафельный фартук, на полу линолеум, тюль с осенними листочками, старая кухонная газовая плита. Не богато. Но чисто и нет того приторного запаха, что ты обязательно ощущаешь на чужой кухне.
— Ребенок спит? — поинтересовался Котя.
— Да, у соседки, — и она кивнула на стену. — Послезавтра приедет мама — я выйду на работу. — она пошла и зажгла чайник. Тот через несколько секунд начал издавать звуки — видно, что совсем недавно кипел. Это хорошо, значит, чаем запивает, а не чем покрепче.
— Вы меня, Катя, извините, но я не знаю, что говорить. Мы незнакомы.
— А вы помолчите. Костя, мне достаточно того, что вы были знакомы с Сашей. У меня чувство, что он вот-вот должен войти.
Котино сердце сжималось от боли, глядя и особенно слыша, как мучится Катя.
— Торопить я вас не буду… — она ставила перед ним чай, — Сахар?
— Да, конечно, — смотря в чашку поблагодарил Котя.
Они под звуки автомобильного шума, доносящегося из открытого кухонного окна, колотили сахар в чашках и некоторое время пили молча.
Немного посидев, Катя спохватилась.
— Вы знаете, мне пора к сыну.
Котя растерянно засобирался.
— Конечно, я и так вас сильно задержал, всего хорошего! — попрощался он с женой коллеги.
— До свидания, Котя. — она задумчиво закрыла за ним дверь.
Котя стоял опустошенный. От утреннего заряда не осталось ничего. В груди клокотала вина, это из-за него все произошло, это все дурацкая и никому не нужная татуировка. Он снова ощутил ее присутствие.
