Чернышев поехал в Стокгольм в последних числах ноября.
Во время переправы через Ботнический залив ему пришлось пробираться между Аландскими островами местами пешком, по чрезвычайно тонкому льду, местами на лодке. Буря задержала его на три дня на одном пустынном островке, вследствие чего он смог приехать в Стокгольм только в ночь с 1 на 2 декабря 1810 года, страшно измученный и полузамерзший.
Приезд Чернышева в Стокгольм оказался неожиданным для Бернадота.
А в это время французский посланник в Стокгольме барон Шарль-Жан-Мари Алкье, «человек весьма дерзкий», согласно определению военного историка М.И. Богдановича, прямо заявил, что Россия, как союзная с Францией держава, готова поддержать Наполеона, хотя Санкт-Петербург еще не мог иметь времени ответить на предложение императора французов, привезенное Чернышевым.
На самом же деле, такого согласия не существовало даже и в дипломатических бумагах, поэтому Чернышеву поручили тайно сказать Бернадоту, что «никому из своих союзников Россия не обязывалась не только воевать с Швецией, но и участвовать в войне, которую кто-нибудь из них объявит ей».
В инструкции, данной Чернышеву, говорилось:
«Его Величество прямо заявляет, что он решительно намерен сохранять мир с Швецией; ему надоели войны, которые он вынужден был вести, и все его желание заключается в том, чтобы водворить мир как для своего государства, так и для всей Европы, залитой кровью и обедневшей от упадка торговли вследствие жестоких мер, которые грозят повергнуть ее к временам варварства в то время, которое гордится своим просвещением».
Понятно, что Россия совсем недавно воевала с Швецией и отобрала у нее территорию Финляндии, но после заключения Фридрихсгамского мира 1809 года, все якобы изменилось, и между двумя державами окончилась продолжительная вражда, которая часто поднимала одну из них против другой. А еще Россия якобы надеется, что наследный принц не откажет ей в доверии, которое и сама Россия постарается оправдать своими действиями, которые несомненно докажут, что император Александр желает Швеции исключительно благоденствия, которому он готов содействовать всеми способами.
Именно такой взгляд на отношения России и Швеции русский император предложил Чернышеву для передачи Бернадоту.
Посвятив утро 2 декабря 1810 года на официальные посещения шведских министров и посланников других держав, Александр Иванович особенно ласково был принят министром иностранных дел бароном Ларсом фон Энгстрёмом, который заявил ему, что Бернадот, узнав о его приезде, сказал, что он чрезвычайно этим обрадован и с величайшим нетерпением желает его видеть. Но он в отчаянии, что придворные обычаи препятствуют тому, чтобы встреча с ним состоялась до представления королю.
