Я осекся. Я помнил: ей необходимо общение. Через стихи, песни она хочет общаться с людьми, с миром. Только вот никто не дает ей необходимого. И я никак не могу понять, почему.
— Пойте для себя.
Юлия молчала. Она не двигалась. Просто невидящим взглядом смотрела куда-то вдаль. Легче прокричать что-то, освободить свою душу, отпустить боль. Я хотел сделать это за нее, для нее. Но Юлия не могла. Ее боль — это воспоминания. И она не хотела с ними расставаться.
Юлия опустила взгляд.
— Если Виктор меня не слышит, то это не имеет для меня смысла.
Такой загадочной девушки я еще не встречал. У нее на все есть своя точка зрения. И причем она всегда логически обоснована. Что для других является ценностью, для нее не имеет значения. Что другим приносит облегчение, ей дарит боль. Она уникальна в своих мыслях и желаниях. И я все больше и больше соглашался с ней. Кто подсказывал ей, как жить? Или она сама решила? Все больше вопросов оставалось без ответов.
23 мая 2004 года.
Мы часто стали общаться небольшой компанией: я, Виктор, его друг Саша и его девушка Вика. Нам нравилось быть вместе. Я долго не хотела знакомиться с друзьями Виктора. Мне это было ни к чему. Я хотела отдавать свое время только ему. Но я не пожалела о новом знакомстве. Саша и Вика были очень приятными людьми. Они познакомились в университете, встречались уже больше года и скоро собирались жить вместе. Они очень подходили друг другу: оба высокие, светловолосые, красивые. Саша относился к Вике так, словно хотел ее нарисовать. Брал кисточку и делал несовершенные мазки по чистому холсту бумаги. Вика поддавалась, изменялась, была очень гибкой в своем отношении к Саше. Они мне нравились.
К Виктору они тоже относились с большим уважением. Сказать, что Саша был Виктору близким другом, не сказать ничего. Они вместе учились, вместе подрабатывали, вместе занимались спортом, вместе снимали квартиру. Они были друг другу как братья, как будто выросли вместе, знали друг о друге все. Именно поэтому Сашка достаточно быстро принял меня в свою компанию. Он понимал, насколько я дорога Виктору.
Сегодня мы сидели в одном караоке баре. Было не слишком шумно, но весело. Два человека за соседним столиком, трое слева от входной двери. Я вообще не понимала, зачем они привели меня сюда. Никто из нас не умеет петь. Да и слушать чужие завывания тоже не хотелось.
Оказалось, Виктор проспорил Сашке о чем-то. Глупое пари, а отдуваться должны мы все. Наказание было такое: Виктор должен был спеть песню. Любую. К слову сказать, у Виктора слуха нет, от слова «совсем». Я как-то слышала его заунывный голос, когда он попытался подпеть услышанной в такси песне. Пришлось тут же затыкать уши. Он понял меня тогда без слов и больше никогда не пел. Возможно, что это зависело от его необычного голоса, все еще юношеского с незаметной хрипотцой.
