Я хотела было развернуться и уйти. К разговору с ним я была еще не готова. Стоило сделать мне шаг назад, я услышала его ровный и спокойный голос.
— Бессонница?
Всего одно слово, а сколько в нем боли и тепла одновременно. Виктор всегда умел меня остановить всего лишь одним словом.
— А у тебя? — только я и смогла вымолвить.
— Как видишь.
Молчание. Было ли нам что-то сказать друг другу? Я помнила обещание Кате.
— Можно присесть?
— Думаю, да. — Его голос, такой негромкий и далекий, стал еще тише и дальше. Он боялся. Боялся не меня. Боялся того, что это мгновение сейчас исчезнет и вместе с ним и я. Я боялась того же.
Я медленно подошла к качели и села на самый край.
— Расслабься. Думаю, ты это место больше заслужила, — сказал он пододвигаясь и освобождая мне место.
— Странно слышать от тебя эти слова, — проговорила я, располагаясь на качели удобнее. Я подвернула ногу и села так, чтобы видеть его лицо.
Он не повернулся ко мне. Но в лунном свете я заметила глубокую печаль в его глазах. Он боится, еще раз промелькнуло у меня в голове.
— Странно видеть тебя рядом со мной, — подытожил он.
Несколько минут мы сидели в молчании, и только чуть слышный скрип качели нарушал тишину.
Вдруг он неожиданно повернулся ко мне и спросил:
— Можно тебя обнять?
Мне стало не по себе. Я столько лет пыталась забыть его, столько лет тянула невыносимый для меня груз любви. Вот только недавно начала приходить в норму. И он хочет все разрушить.
Но я не смогла ему отказать.
— Конечно, — голос дрожал.
Я придвинулась к нему поближе. Облокотилась на его плечо. Он взял мою правую руку. Так же как брал ее восемнадцать лет назад. Вытянул ее ладонью вперед и спросил:
— Что ты видишь?
Я немного помедлила, чтобы собраться с духом. Воспоминания нахлынули, как морская волна, сбивая все на своем пути и унося в море ненужный хлам.
— Отражение луны в твоих глазах.
Я больше не могла сдерживать слез. Он крепко обнял меня. И еще несколько минут мы сидели в тишине.
— У тебя прекрасная семья, — проговорила я, чтобы сменить тему.
— Ты знаешь, я все еще люблю тебя, — это прозвучало неожиданно громко в гнетущей тишине, хотя Виктор говорил почти шепотом. Его дыхание, как и раньше, обжигало мне щеку.
— Знаю, — не думаю, что стоило ему говорить об этом же.
Качель резко остановилась. Тишина зловеще надвигалась на нас. В этой тишине его голос прозвучал пугающе робко.
— Почему ты исчезла?
