— Как ты себя чувствуешь? — по его голосу я поняла, что он все еще находится в замешательстве. Он так же, как и я, не понимал, как сейчас решить возникшую проблему.
— По мне не видно, что отвратительно? — огрызнулась я.
— Вам нужно поговорить.
— Зачем? Что еще мы друг другу не сказали?
— Вы не сказали ничего. Просто ушли.
Как он был прав. И я ненавидела его за эту правду. Решимости во мне из-за этого не прибавилось. Но я хоть сумела взять себя в руки. Если это надо сделать сейчас, то откладывать ни к чему.
— Я буду готова через минуту.
Сашка обнял меня. Мне этого так не хватало. И только сейчас по моей щеке стекла слеза, которую я пыталась так долго сдержать.
Через несколько минут я спустилась в кухню. Там было все так же кристально чисто. Белые кафельные полы сверкали, напоминая заснеженную гладь реки, когда мы впервые с Виктором поцеловались. Эмоции снова начали выходить наружу. Я на мгновение остановилась. Я не дам воспоминаниям взять верх. Это было так давно, что уже не является правдой.
Сделав над собой усилие, я прошла дальше. И опять замерла. За кухонным деревянным столом сидел Виктор, с женой и дочерью. Они весело смеялись, не замечая ничего вокруг. Я попыталась изобразить улыбку, но она скорее вышла гримасой, поэтому я оставила попытки, и просто вошла.
Дочь Виктора заливалась заразительным смехом, рассказывая какой-то интересный случай из своей детской жизни. Мама внимательно слушала. И только Виктор, увидев меня, перестал смеяться. Он лишь несмело улыбнулся своей полуулыбкой. И я снова утонула в его бесцветно-голубых глазах. Они ничуть не изменились. Такие же пронизывающие насквозь, такие же теплые и ласковые. Только их ласка передавалась теперь не мне.
— Привет, — это слово прозвучало тише, чем я думала. Но сил на большее мне уже точно не хватит.
— Ты уже спустилась? Присоединяйся, — Сашка как всегда оказался рядом. Еще раз спасибо.
Я постаралась вести себя как ни в чем не бывало. Мало говорила, мало ела, мало смотрела на него. Вернее, на Виктора я пыталась вообще не смотреть. Глядела в свою тарелку с нетронутой едой и искоса поглядывала на его семью. Жена, Катя, действительно была красавицей. Обаятельной девушкой, я бы сказала так. В свое время Сашка так точно ее описал. Небольшого роста, худенькая. Она, видимо, любила спорт. Очень много улыбалась. Я предположила, что она считает себя самой счастливой на свете женой и матерью. Во время ужина она все время касалась руки Виктора, похлопывала по плечу дочь. Эти небольшие жесты о многом говорят. О заботе, о безграничной любви.
