То «заика», то «золотуха» | страница 50
«Из темноты — в темноту… Было бы поэтично и лирично, если бы не было так символично и иронично! А уж и про анти- и утопично вместе — я вообще молчу».
Даже и практически — переступает порог… Когда слышит за своей спиной, и обращённый к ней же, вкрадчивый женский голос! А даже и скорее — «шипящий шёпот»:
— А как же — улыбка?
И, вновь «вернувшись» и повернувшись на него, уже теперь и видит перед собой хозяйку его — ссутулившуюся старую женщину, пятидесяти лет, одетую в свой старый серый, кое-где вытертый и порванный, махровый халат с протёртым и грязным серым передником поверх! На голове же её — было что-то наподобие «лепёшки»: из засаленных светло-русых длинных волос, достигающих в распущенном виде подчас — её же поясницы.
«Ещё одна… Сговорились? Хотя… да. Нормально же!.. Бог — троицу любит. «А чего — и «нормально»?.. Его ж — не существует!». Ну… да. Вне законодательной базы! И куда только — библия смотрела, а?.. Упустила же — персонажа… «сказок»! И забрали — его: из одной «книги» сказок — в «другую»!.. «Но вот и… «Кто» только — этот «счастливчик»: под номером «три»?». Угадаю ка — я и… С одной попытки! «Три. Два…». «Она». Со мной — сейчас говорит и… «Я» же! Ле-пёш-ка. И пока же только — внутри. А там… «Кто знает!..». Пока же и я знаю точно, сама и одно, ей дико не идут — пучки!».
А на ногах — старые серые носки и тапки, с отрывающейся и хлюпающей при ходьбе серой же резиновой подошвой!
«Нынче — не так легко и просто купить себе что-то «лучше» того, что есть и уже имеется! А уж и тем более, когда это «лучшее» обычно, а там и «всегда, лишь по-казавшееся на миг «таковым», только вновь же «кажется» и оказывается «худшим»!».
И только её же серо-голубые глаза — блестели во тьме, отражая лучи фар и только-только показавшегося «светила», обрамлённые не только светлыми короткими ресницами и такими же узкими бровями на высоком и бледном, морщинистом лбу, но и мелкими морщинками; как и большой, но и не длинный нос и пухлые, подкрашенные прозрачным блеском, губы. Пока же и тёмно-бежевые щёки её, на манер «пунцовых», были растянуто-натянуты в какой-то искусственной, кукольной и широкой улыбке, а в её старых и морщинистых, окунувшихся руках — «бликовал» и дребезжал