То «заика», то «золотуха» | страница 2
— Сделай лицо попроще: мы на празднике, а не на похоронах!
Сморгнув, я повернула голову в сторону, откуда донёсся строгий женский голос, и закатила глаза. «Отлично! Он снова — там: на её коленях». Тепло же все оделись! Чуть ли не в зимние, если уж и не осенние, куртки и утеплённые тканевые спортивные костюмы. Пледов всевозможных, разноцветных и однотонных, шерстяных и флисовых, натащили… А ему — всё холодно. Да и всё — к ней же тянет! Сам же ещё — надел тёмно-синие джинсы, красную спортивную кофту, поверх синей футболки, и под тёплую же чёрную куртку… Так ещё и под её тёмно-коричневую куртку, к черному спортивному костюму и таким же кроссовкам, надо! «Так лезь ещё — и под него! Там же — ещё черная футболка и чёрное кружевное нижнее бельё… М-мм. Заныривай! Молока — не даст. Но и ты — не «грудничок», Ми-ха-ил! «Вам» же — шесть. Надо уже «как-то и что ли» — совесть иметь… А иначе её — поимею я! И тебя — заодно… Нет. Не так. С тобой же — вместе!.. Давай. Чего ж ты?.. И чего уж уже? Ныряй — и под кожу к ней: к её же кишкам… В которых ты сидишь — уже давно. Но вот и только почему-то именно у меня и в моих же, а не у неё… Но будешь — и у неё! А я же — вас зашью и скажу, что: «Так и было». Родит тебя, так сказать, снова!». Меня бы — кто обратно родил… И когда же это всё закончится?! У него, что, своей матери — нет?! Хотя… О ком?.. О чём это я? Для него ж здесь любая, нет, «каждая» женщина — «мать». Что — «немного за…» сорок. С растяжками и без подтяжек… С осунувшейся, полной, а где-то даже и чересчур-слишком-полной фигурой… С опухшим и без косметики лицом… Но и в этом ж — я их поддержала! Хоть в чём-то… Но и не из-за них… И не из-за этого. А просто потому, что: «я». А ещё потому, что дождь передавали, а я мало того, что «везунчик», только и делаю, что под него попадаю, так ещё же и вечно, как панда. Что с влагоустойчивой косметикой. Что с не. Проще — «с не»… И без неё вообще! Они же — были с чем-то минимальным… из всего возможного и «не» набора… С какими-то «попытками»: вроде и чёрной туши для ресниц и такого же карандаша, но уже и для бровей, каких-то светло-бежевых теней и нюдовой матовой помады… Но всё — мимо и не то… Только — хуже! Хотя, казалось бы, куда ещё-то?! Но оказалось — «откуда». И так ведь — в трёх, а то и четырёх слоях разномастной ткани… Будь то — их собственная одежда. Или одежда мужей… Детей! Что, в отличие же всё от них самих, сидящих здесь и вокруг меня, как тот ещё «ведьмин круг» и «змеиное кольцо-гнездо» в одном, бегают где-то в отдалении… И не мёрзнут! Да и без разницы же — кто! «Длинные блондинистые волосы с отросшими тёмными корнями»? Или «короткие, но тёмно-каштановые»?.. Карие глаза? Или серые?.. А может, и зелёные?! Даже ведь и чужая тётка — вполне выступила бы… и ведь «выступит» ей! Да и так же вполне себе — сойдёт за неё. Лишь бы только — ему было тепло под крылышком… «Грёбаный (не)чужой птенец! Когда же тебя уже пнут из гнезда — навстречу взрослой, а и главное-то всё «самостоятельной» жизни?».