Начальник снова замолк. Я поставила его перед неудобным вопросом.
— Вы никто. С чего бы мне считать, правы или нет. Вы даже здесь не работаете.
— Да вы что?! — с каждым разом я расходилась всё сильнее и сильнее.
Развернувшись на сто восемьдесят, подошла к мужчине, что только что принял меня на работу, выхватила договор со стола, застегнула сумочку, в которой лежала копия, и подошла прямо к начальнику.
— Видите это?! — ткнув бумагами прямо в лицо важного мужлана, чуть ли не прокричала я. — Вы можете уволить меня по сокращению! Можете хоть разорвать этот поганый договор, можете забрать у меня копию, но не думаю, что вам понравится, что я сделаю после этого.
Осторожно отодвинув бумаги от носа, мужчина тихо спросил:
— И что же вы сделаете?
— Я! Я! Я подам на вас в суд за домогательства!
Герман тут же усмехнулся. Посмотрел на подчинённого. Усмешка тут же пропала с его лица.
— Вы этого не сделаете.
Если честно, я и сама понимала, что не сделаю этого. Слишком много времени и нервотрёпки. Слишком маленький шанс победить в судебном разбирательстве с таким важным перцем. Но если уж давить, если уж начала, то давить до последнего.
— Сделаю! — уверенно подтвердила я.
— Не сделаете, — замотал головой Герман Дмитриевич.
— Сделаю! — словно ребёнок, у которого закончились аргументы, повторила я.
— Не сделаете, — последовал примеру босс.
— Сделаю!
— Нет.
В этот самый момент, сама того не понимая, я внезапно ответила:
— Не сделаю.
Впервые за всё время глаза мужчины расширились так, что казалось, зрачки вот-вот вываляться наружу.
— Не понял, — удивлённо переспросил Герман Дмитриевич.
— Не сделаю, — быстро сориентировалась я, — при одном условии.
— Каком же?
Тут до меня начало доходить, что рыбка попалась на крючок. Только вот… как дорого мне будет стоит этот крючок я тогда ещё не понимала. Не хотела понимать.
— Вы дадите мне испытательный срок.
Мужчина расслабился. Глаза вернулись в прежнее состояние, а на лице засияла довольная ухмылка. Внезапно ухмылка исчезла, лицо сделалось серьёзным.
— Сколько?
Понимая, что переборщить нельзя, я ответила:
— Неделю.
Ох, знала бы я, что мне придётся пережить за эту неделю…
Следующие семь дней мне приходилось не только заниматься работой секретарши, составляя расписание начальника, но и потакать всем его прихотям. В середине дня Герман Дмитриевич мог запросто отправить меня на другой конец города, чтобы просто отвезти документы, которое можно было отправить по почте, а посреди дороги он мог позвонить и заявить, что ему нужно кофе.
