Однако семья ни в чём не нуждалась — благодаря Алю. Он приезжал без предупреждения, привозил кучи сластей (если он не раздавал их сразу, Клотильда их прятала) и давал детям «доллар на мороженое» (малыши Фанни и Джим только несколько лет спустя поняли, что это была целая сотня долларов). Аль, единственный из всей семьи, поддерживал связь с дальними родственниками и испытывал к Рафаэле какое-то особое чувство. Возможно, он, рано оставшийся без отца, а потом и без наставника Торрио, нуждался в общении с человеком старше себя, которого глубоко уважал. Рафаэле не дрожал перед Алем и мог себе позволить отчитать его, когда тот был неправ или вёл себя по-свински. Это отрезвляло и внушало Алю вместо гнева чувство благодарности. После приветствий и ритуального угощения детей отправляли спать, и они из своих комнат слушали, как телохранители Аля топают по лестнице, перенося что-то из столовой в бельевой шкаф и обратно.
Рафаэле и в особенности Клотильда понимали, что пятна крови с одежд не выводятся. Нельзя остаться чистенькими, поддерживая отношения с гангстерами: это не та грязь, которая засохнет и отвалится, не оставив следа. Но жизнь — сложная штука. Однажды Табби, уже подросток, не вернулся вечером домой — его похитили. Подозрения пали на «Чёрную руку», которая в своё время уже шантажировала Рафаэле. После недели бесплодных поисков он решился прибегнуть к последнему средству — обратился за помощью к Алю. На следующий же день Табби был дома. Аль подъехал чуть позже — убедиться, что всё в порядке, — и велел родственникам не задавать ему вопросов. Они и не задавали. Омерта[24] — итальянцам это знакомо. Главное, Табби жив и здоров. Где он был, кто его похитил — даже если он и рассказал об этом родным, мы этого никогда не узнаем, потому что дальше их ушей его рассказы не ушли. После этого случая отказать в просьбе Алю Капоне было уже невозможно, хотя дружба с ним не только обеспечивала его покровительство, но и увеличивала риск, которому подвергалась вся семья...
В тот майский день Аль вопреки обыкновению предупредил о своём приезде. Когда к дому подъехал большой чёрный седан, Рафаэле сидел в гостиной с тяжёлой палкой в руке и ждал. Вошёл телохранитель Аля, за ним он сам и сзади ещё двое. Не ответив на приветствие, Рафаэле встал и ударил Аля палкой по плечу. Телохранители рванулись к нему, но Аль остановил их жестом. Он опустил голову и молча принял несколько ударов, а потом оба сели. Какое-то время помолчали — и стали обсуждать дело, которое привело Аля сюда. (По всей видимости, он хотел просмотреть «настоящие» бухгалтерские книги, хранившиеся у Рафаэле). Чем было вызвано такое поведение Рафаэле, неизвестно. Но, судя по реакции Аля, он признавал, что в чём-то виноват перед ним. Однако, если это было побуждение остановиться, эффекта оно не возымело. Да и поздно было тормозить. Разогнавшийся паровоз мчался под гору.
