Однажды, когда Аль пришёл домой на воскресный обед, его ждал сюрприз: Мэй перекрасилась в платиновую блондинку. До неё дошли слухи, что у Аля завелась фаворитка среди проституток, пятнадцатилетняя гречанка, которую он заставил осветлить волосы пергидролем, потому что предпочитал блондинок. Долг жены — угождать мужу, разве нет? Мэй дала ему понять, что всё знает; Аль намёкпонял. Тогда, в присутствии родственников, он лишь сказал, что новый цвет волос ей очень идёт, а в дальнейшем старался вести себя осторожнее, хотя и не отказался от плотских утех с проститутками. Жена — это святое, унижать её публичной связью с другой женщиной недопустимо, но и никаких «особых услуг» от матери своего ребенка требовать немыслимо. Впрочем, он действительно её любил. Как и она его.
Жизнь Мэй ограничивалась семейным кругом. От язвительных замечаний свекрови она спасалась на втором этаже, окутывая своей любовью сына (вмешиваться в его воспитание она Терезе не позволяла), а от забот, связанных с его частыми болезнями, отвлекалась, читая романы. Из дома она почти не выходила — только в церковь по воскресеньям (Тереза посещала раннюю обедню, Мэй и Сонни — позднюю) и изредка в магазин. Ни с кем из соседей подружиться не получилось, поэтому единственной связью с внешним миром были дорогостоящие разговоры по телефону с сёстрами, оставшимися в Бруклине. Одевалась миссис Капоне в лучшем магазине города — «Маршал Филдс». Платья и костюмы, обычно сшитые в единственном экземпляре, ей присылали на дом, но иногда она сама приезжала в магазин посмотреть новую коллекцию. В этом случае она надевала шляпку с вуалью, скрывавшую лицо, а в холодную погоду — пальто с высоким меховым воротником. Всё, что она носила, было изысканно-элегантным, но при этом имело целью спрятать её от нескромных глаз, а не привлекать внимание. (Если вслед леди оборачиваются, значит, она одета не как леди).
Её муж, напротив, одевался броско и ярко, заслужив себе новое прозвище — Снорки (Шикарный). Он мог заказать портному сразу дюжину костюмов, отдавая предпочтение светло-зелёному, ярко-жёлтому и лавандовому цветам (влияние Фрэнки Йеля). Пиджаки носил двубортные, полагая, что в них он выглядит стройнее. (Понятно, что при таком режиме питания тощих в семье Капоне не было). Зато пальто обычно были из кашемира тёмных оттенков или из верблюжьей шерсти, а его любимые шляпы-федоры — жемчужно-серого цвета. Аль носил на мизинце перстень с бриллиантом размером не меньше четырёх с половиной карат и любил украшенные бриллиантами галстучные булавки, запонки и ременные пряжки, позаимствовав эту «фишку» у Джо Эспозито. Теперь он мог себе это позволить.
