Онги, хорошо зная о моем нездоровом интересе к этой женщине, уверенно встает между нами и сверлит меня суровым взглядом, в котором отчетливо читается: «Даже не думай с ней заговорить!»
Вскоре к остановке подкатывает автобус – ржавый, двухэтажный, покрытый облупившейся ярко-зеленой краской. Этот автобус – единственное средство передвижения в нашем поселении. Взрослые ездят на нем на работу, дети – в школу. Люди набиваются в него, словно скот, и салон едва не трещит по швам.
– Зайдешь сюда – так мне удачи не будет! – Сидящий за рулем дядюшка Чэри вытягивает руку и преграждает путь Чо Мирю. – А ну, уходи!
– Мне только до почты доехать, – просит она, стоя с занесенной над подножкой ногой.
Почта, супермаркет, прачечная, приемная врача и прочая инфраструктура – все находится на территории электростанции, где работает большинство жителей поселения. Но не Чо Мирю. Она перебивается лишь охотой на кроликов и подледной рыбалкой и на электростанции появляется только тогда, когда у нее возникает в этом необходимость.
– Я ногу сильно подвернула. Разрешите мне проехать только один раз.
– Хватит притворяться! Думаешь, тебе тут кто-то поверит? – Дядюшка Чэри выходит из себя, и люди в автобусе начинают галдеть:
– Да что ты с ней препираешься, сажай остальных да поехали!
– Мы же на работу опаздываем!
В конце концов женщина опускает занесенную над ступенькой ногу. Сначала Онги, а за ним и я садимся в автобус, и тут Чо Мирю застенчиво окликает меня:
– Эй, девочка!
– Я?
– Ты не могла бы зайти вместо меня на почту? Узнай, пожалуйста, не пришло ли мне письмо.
Почему-то голос перестает меня слушаться, и я только киваю в ответ.
– Тогда я приду к обратному автобусу, буду ждать тебя здесь. Спасибо!
Онги бросается вперед и успевает крикнуть в закрывающиеся двери:
– Эй, не смей ждать тут мою сестру! – А потом сразу же набрасывается на меня: – Ты что, с ума сошла?! Ты хоть знаешь, что она с тобой сделает?
Стараясь не глядеть ему в глаза, я только пожимаю плечами:
– Ну и что…
Чо Мирю убила девятерых мужчин…
– Я же не мужчина…
Онги не находит что ответить на это мое оригинальное замечание и только фальшиво усмехается, а дядюшка Чэри кусает нижнюю губу: похоже, он сильно напуган.
Горячее дыхание двух сотен человек
– Уже приехали?
Мама стоит у дальней стены в центральном зале электростанции, обсуждая новости с односельчанами, и, увидев нас, машет рукой. Она работает в первую смену – с шести утра до четырех дня. Все, кто трудится на электростанции, распределены по четырем сменам, и раз в три месяца жребий решает, каким будет твой новый личный график.
