Но как быть тогда беднякам? Ведь они кормились от тех грошей, которые получали за работу на полях лорда. Ответ давал «Свет, воссиявший в Бекингемшире», да и многие другие народные памфлеты: в Англии масса пустующих земель — общинных угодий, никем не обрабатываемых. Уинстэнли подхватывает эту мысль и призывает осваивать общинные владения. «Общинные земли и верески, — пишет он, — называются общенародными, и пусть мир увидит, кто обрабатывает землю по справедливости; кому господь дарует благодать, пусть те и будут людьми, наследующими землю». А если кто-нибудь скажет, что пустоши и верески бесплодны, на это можно ответить: пусть те, кто работает на них, делают свое дело; пророчества ныне исполняются, и бесплодная земля родит урожай.
Это первые шаги. Но Уинстэнли отваживается предложить и более обширную, более смелую программу действий, рассчитанную на будущее. Во-первых, пусть каждый, пишет он, откажется следовать за чужими мыслями, чужим знанием и живет по собственному разумению. Это значит отвергнуть лживую ученость служителей церкви, их корыстные, обманные толкования, их буквалистские проповеди. Не слушайте их! Слушайте бога — разум внутри себя.
Во-вторых, пусть каждый откроет свои закрома и амбары, чтобы все могли напитаться пищей земной, чтобы иго нищеты исчезло из мира. Откажитесь от купли и продажи земли и ее плодов. Пусть все будет общим, пусть все работают вместе и вместе едят хлеб.
В-третьих, следует отказаться от всякого господства и власти одного человека над другим, ибо все человечество — единый живой организм. Надо уничтожить тюрьмы, прекратить бичевания и казни. И пусть тем, кто раньше, не имея ничего, был вынужден красть и грабить от нищеты своей, дадут землю, чтобы они работали па ней и наслаждались плодами своего труда. Тогда мир станет братством, истинным царством справедливости.
Такова революционная программа построения нового мира, которую предложил Уинстэнли. Ее отличает предельная четкость мысли: ломка старом идеологии, в том числе и протестантской; ломка социально-экономического порядка — обобществление собственности и передача ее в руки трудящихся; разрушение старого государства — аппарата насилия. Эта программа явилась ему однажды из мистических порывов, откровений, цитат из Писания, размышлений, метаний, неустанных поисков. Она обрела ясные, реальные формы и, может быть, помимо сознания автора, конкретные материалистические черты: сначала нужно уничтожить корень всякого зла — частную собственность, и строить «царство справедливости» на основе общественной собственности на землю. Никто еще с такой смелостью не предлагал столь последовательную перестройку всей общественной жизни.
