Но может быть, не меньше служит тот
Высокой воле, кто стоит и ждет.
«Терпеливо ждите господа, — взывает Уинстэнли, — пусть каждый, кто любит Бога, попытается духом мудрости, кротости и любви осушить Евфрат, который, как и подобает великой реке, вышел из берегов и затопил землю… Ибо не месть, тюрьмы, штрафы, сражения одолеют смятенный дух; но мягкий ответ, любовь и кротость, терпение и справедливость умиротворяют гнев».
…Рассвет, весенний рассвет 1648 года брезжил сквозь дощатые ставни маленького окошка. Сыроватый воздух благоухал свежестью и надеждой. Уинстэнли дописал последнюю фразу: «Солнце справедливости встает все выше, и светлое сияние его станет свободой для Англии».
Работа была окончена. Около двухсот страниц, исписанных торопливым почерком, лежали на столе — плод многих, многих вечеров и бессонных ночей, плод высоких мечтаний и тяжких раздумий… Ему не хотелось с ним расставаться. Он приписал к нему заключительную оду:
Главнокомандующий — господь,
Он правит нашей душой.
Ищите его, смиряя плоть,
И вы обретете покой.
Понимал ли он, какой вызов бросал этими стихами королю Карлу, пресвитерианскому парламенту, главнокомандующему лорду Фэрфаксу, самому Кромвелю? Вряд ли он думал сейчас об этом. Он должен был пригвоздить зло мира сего резкими, в душу глядящими словами:
Кому же плоть дороже всего,
Цель жизни и поводырь, —
Низвергнет, накажет себя самого
И лопнет, как мыльный пузырь.
Он должен был призвать собратьев по нищете на великую духовную битву, вселить надежду в их сердца. И он повторял стихами то, что уже сказал прозой:
Средь бурь, испытаний, и бед, и страстей,
Меняя обычай времен,
Бог зверя крушит и спасает людей,
Их дух очищая огнем.
Отбрось же вражду, человеческий род,
(Сколь многие брани хотят!)
Господь спасет угнетенных: придет
Христос, наш старший брат.
Он к власти придет, поднимет всех
И будет людьми управлять.
А зверь и дьявол, папа и грех
Никогда не встанут опять.
Порыв сырого ветра дунул в окно, сорвал несколько листков со стола. Уинстэнли нагнулся, чтобы поднять их, злой ветер дунул еще, листки посыпались, разлетелись. Он вспомнил о начатой войне, угрожавшей затопить Англию морем крови, о жестоком майском ордонансе, о лорде, который лишил крестьян общинных выпасов… Земля полна бедствий, несправедливостей, страданий… Рука сама написала дальше:
Но нет, неспокойны, не сыты еще
И злобны сердца людей.
Вчера было жарко, сейчас горячо,
А будет еще горячей.
Ведь должен же зверь свой образ явить,
