— Это просто ужин, Оля, — уговаривает тоном змея-искусителя.
По крайне мере, я именно таким его всегда представляла. Хриплым, уверенным, настойчиво соблазняющим.
— Просто намазать спину маслом у тебя не получилось, — замечаю, осознавая, что он перешел к ступням, которые в загаре не участвуют.
— Увлекся, — соглашается Ник, но не оставляет меня в покое. — Ты такая красивая.
Его голос звучит мягко, руки скользят нежно. Я позволяю себе ни о чем не думать. От релакса меня отвлекает радостный сын, топот ножек которого я слышу задолго до того, как он оказывается рядом.
— Вода такая теплая! — восклицает Тимофей и прежде чем я раскрываю глаза, мою покрытую маслом спину обливают ведерком морской воды.
Я вскрикиваю, Ник сзади матерится на английском. Я быстро сажусь, прижимаю к груди развязанный на спине купальник и растерянно смотрю на сына. Тимофей хмурится, когда смотрит на Ника. Смешно щурит лоб и закусывает внутреннюю сторону щеки. Он делает так всегда, когда чем-то недоволен.
— Материться нельзя, — заявляет серьезно. — Мама за такое дает по губам и жопе.
— По жопе кто-то сейчас тоже получит, — говорю Тимофею. — Это что за фокусы с водой? Я сколько раз говорила, что это не смешно и так делать не нужно?
У нас и раньше были подобные прецеденты. То он в саду кому-то чай на голову нальет, то песком девочкам голову посыпет. Обычно Тимофей всегда извинялся, сейчас же он просто хмурится, а извиняться, судя по всему, не планирует, складывает руки на груди и отворачивается. Дуется.
— Тимофей! — зову его, вкладывая в голос все недовольство, на которое способна.
Я редко ругаю сына, еще реже могу наказать, но то, что он только что вытворил не идет ни в какие рамки. Облить меня неожиданно водой и нахамить постороннему человеку — такого он еще никогда не делал! Спускать такое на тормозах нельзя.
— Ты наказан, — говорю, не дождавшись его ответа. — Никакого сладкого сегодня и спать в девять.
— Угу, — бурчит Тимофей.
В этот момент на палубу выходит Макар. Судя по стекающей с волос воды, он только что выбрался из бухты. На нем одни плавательные шорты, а на лице улыбка, которая тут же меркнет, стоит ему заметить хмурое выражение лица сына.
— Что случилось?
— Он матерился, — сын тыкает пальцем в Ника. — А мама наказала меня.
— Да? — с улыбкой говорит Макар. — И за что же тебя наказали?
— За то, что облил маму водой и отвлек ее от массажа.
