— Неплохое здесь заведение, — замечает Макар. — Я подумал, что “Рандом” это случайное название, а здесь все серьезно.
— Тебе тоже принесли кубики? — хохочет Тимофей. — И что выпало?
— Морковный торт и цитрусовый чай.
— Вкусно? — спрашивает Тим, с интересом заглядывая в чашку к Макару.
— Терпеть не могу цитрусы, — признается Измайлов.
— И я, — отвечает сын. — Мандарины только люблю, но в чае их ведь нет?
— Нет.
Это кафе мы с сыном нашли случайно. Оно маленькое и незаметное. Крошечную вывеску практически не видно с проезжей части. Мы гуляли, когда нашли его. Спустился дождь и сын потащил меня сюда. Официант принес разноцветные кубики и меню. Красные — для напитков, желтые — для завтраков, синие — для обедов и так далее. Мы бросали кости. Какая цифра выпала, то и принесет официант. Перебросить кости можно было максимум три раза. Рандом — не случайное название. Выбрать что-то из меню “просто так” нельзя.
Поначалу я отнеслась к кафе скептически. Ограниченность в выборе слегка пугала, но особого выхода у нас не было, на улице шел дождь, да и Тимофею такая идея нравилась. Мы остались. Мне выпал апельсиновый капучино и меренговый торт, а сыну чай с малиной и шоколадный рулет. Теперь мы периодически приходим сюда, балуем себя новинками и радуемся, когда выпадают желаемые блюда.
— Мы с мамой часто сюда приходим, — хвастает Тимофей, хотя мы были здесь, кажется, раза три. — Ты теперь будешь приходить с нами?
Тимофей без умолку рассказывает о садике, о жизни в Америке, о друзьях, с которыми пришлось на время прекратить общение.
— С Джулией я до сих пор общаюсь. Мама набирает ее маме, Хелен, и мы можем немного поговорить.
— Скучаешь?
— Очень, — деловито говорит сын. — Мы должны были пожениться, когда я вырасту.
Макар смеется, и я тоже не могу сдержать улыбки.
— Я серьезно, — ворчит Тимофей. — Она мне нравилась. Была самой нормальной девочкой в детском саду.
— Ты обязательно найдешь невесту в школе, — успокаивает его Макар. — Такую же, как Джулия.
— Второй такой нет, — расстроенно вздыхает Тимофей.
— Тебе совсем здесь не нравится?
— Нравится! — сын бодро улыбается. — Здесь у меня тоже есть друзья. А теперь и ты есть.
Примерно через полчаса такой болтовни Макар узнает о сыне многое. То, что ему дома скучно, что он не любит учиться считать и что совсем не хочет в школу. Он и так умный. Все это время сын не дает Измайлову вставить и слова. Трещит без умолку, активно жестикулирует руками, хмурится, смеется, морщится. Он вообще очень способный ребенок. В детском саду состоял в театральной группе. Ни одно выступление не обходилось без Тимофея, особенно если нужно сыграть какого-нибудь монарха.
