— Вот, — мрачно изрек Владеющий, когда мы подошли к безликому длинному дому, построенному на урманский манер, — посмотри, что остается от тех, кто так же легкомысленно относился к этому чертову месту. Это Приют Скорби. Место, где медленно умирает память о павших.
Придержав для меня дверь, Кавим впустил меня вперед, прямо под мягкий свет магических фонарей.
Приют Скорби свое название оправдывал на сто процентов. Тишина, запах благовоний и тягостный полумрак, заставляющий напрягать зрение. Стены в этом месте оказались сплошь увешаны десятками тысяч деревянных жетонов, точно таких же, какие мы получили с Кавимом. Некоторые из них казались вполне целыми, а другие выглядели так, словно их пытались расщепить на волокна. На одних виднелись запекшиеся бурые потёки, на вторых следы зубов, а третьи рассохлись, будто их долго держали у печи.
– ĈĈXCI — Гиор, ратный сын, — прочел я вслух, касаясь ближайшего номерного знака, расколотого на две неравные части и наспех склеенного подсохшей смолой. — Многовато тут погибает добровольцев…
— Не факт, что он погиб, — пасмурно отозвался южанин. — Быть может, этот воин до сих пор бродит где-то по джунглям, деля собственное тело с отвратительным демоном. Здесь, вблизи Разлома, честная смерть — это очень даже завидная участь.
Не ответив ничего Владеющему, я пошел вдоль стен, задумчиво рассматривая россыпи медальонов, которые покрывали собой все стены от потолка и до самого пола. Сколько их здесь? Десятки тысяч или все-таки сотни? Что заставляло людей мчаться на этот богом забытый край земли и рисковать своей жизнью? Золото? Приказ императора? Жажда славы и почитания? И казалась ли им эта цель такой же весомой, когда они умирали, раздираемые клыками одержимых? Наверное, это уже неважно ни для выживших, ни для почивших.
Но ведь Кавим привел меня сюда с определенной целью, а стало быть, мне нужно показать ему, что я проникся. Поэтому, я еще долго бродил и наугад выбирал из тысяч деревянных жетонов какой-нибудь один, чтобы увидеть, кто его носил.
Несколько раз мне даже попались имена кого-то из аристократов, чьих фамилий я никогда даже и не слышал.
ẊĈLXXVI — Морус Густа.
ĈẊМDI — Цитэн Ренеус.
ĈĈĹẊẊMẊIX — Ленора Пиа.
Да уж, тут даже особо не нужно изображать задумчивость. Если уж даже высокородные иной раз прощаются здесь со своими жизнями, то уже можно представить, насколько могут быть опасны эти земли.
Шахирец же, пока я бесцельно перемещался от одной стены к другой, целенаправленно пошел к одному из углов, где принялся перебирать жетоны с именами умерших. Я сразу же понял, что он искал там чей-то конкретный медальон, а потому не стал мешать Владеющему бередить застарелые раны.
